– Мы перейдем к более высокому увеличению.

Клетки стали больше. Темные пятнышки превратились в угловатые темные пятна. Капли вырывались из клеток, словно что-то вылуплялось.

– Это большие толстые кирпичи, – сказала она.

Это были кристаллоиды Эболы, вырвавшиеся из легких. Легкие выбрасывали Эболу прямо в воздух. У меня по коже головы поползли мурашки, и я вдруг почувствовал себя гражданским лицом, которое увидело то, чего, возможно, гражданским видеть не следует.

– Эти легкие очень горячие, – сказала Нэнси деловым тоном. – Вы видите, как эти кирпичи раскрываются прямо в воздушном пространстве легких? Когда вы кашляете, эта штука попадает в горло вместе с мокротой. Вот почему вам не нужно, чтобы кто-то с Эболой кашлял вам в лицо.

– Боже мой, он знает все о легких, не так ли?

«фото на развороте»

Частицы заирского эболавируса, увеличение 17 000 раз. Заметны петли на концах некоторых частиц, так называемые пастушьи крюки, или «рымболты», типичные для заирского эболавируса и его сестер. Фото: Томас У. Гейсберт, USAMRIID

Частицы рестонского эболавируса. «Суть в том, что нельзя легко отличить один штамм от другого по внешнему виду» – Питер Ярлинг. Фото: Томас У. Гейсберт, USAMRIID

– Может, и нет. Он может жить в насекомом, а у насекомых нет легких. Но здесь видно, что Эбола адаптировалась к этому легкому. Она выходит из легких прямо в воздух.

– Мы имеем дело с очень сложным организмом, не так ли?

– Вы абсолютно правы. У этой малявки организованный жизненный цикл. Это игра «А что, если?..» Что, если он попадет в легкие человека? Если он мутирует, это может стать проблемой. Серьезной проблемой.

В марте 1990 года, когда в Рестоне произошла вторая вспышка болезни, CDC ввел жесткие ограничения на импорт обезьян, ужесточив процедуры тестирования и карантина. CDC также временно отозвал лицензии у трех компаний – Hazleton Research Products, Charles River Primates Corporation и Worldwide Primates, обвинив эти компании в нарушении карантинных правил. (Позже их лицензии были восстановлены.) Действия CDC фактически остановили ввоз обезьян в Соединенные Штаты на несколько месяцев. Общий ущерб, нанесенный «Хэзлтону», исчислялся миллионами долларов. Обезьяны стоят денег. Несмотря на действия CDC против «Хэзлтона», ученые из USAMRIID и даже некоторые сотрудники CDC высоко оценили Дальгарда и его компанию за то, что они приняли решение передать обезьяний комплекс армии. «Это тяжело далось «Хэзлтону», но решение было правильным», – сказал мне Питер Ярлинг, подводя итог общему мнению экспертов.

«Хэзлтон» снимал обезьянник у коммерческого арендодателя. Неудивительно, что отношения между домовладельцем и «Хэзлтоном» во время военной операции и второй вспышки Эболы не были счастливыми. Позже компания освободила здание, и по сей день оно пустует.

Питер Ярлинг, носитель лихорадки Эбола, который выжил, чтобы рассказать об этом, теперь является главным ученым в USAMRIID. Он и Том Гейсберт, следуя традиции в названии новых вирусов, окрестили штамм, который они обнаружили, Рестоном в честь места, где он был впервые замечен. В разговоре они иногда небрежно называют его Эбола Рестон. Однажды в своем кабинете Ярлинг показал мне фотографию нескольких частиц вируса Эбола. Они напоминали макароны, сваренные al dente.

– Посмотрите на этого мерзавца. Посмотрите на эту длинную присоску, – сказал Ярлинг, проводя пальцем по петле. – Это Рестон… О, я хотел сказать, что это Рестон, но это не так… это Заир. Дело в том, что разницу между двумя штаммами очень сложно определить на глаз. Это возвращает нас к философскому вопросу: почему Заир так опасен для людей? Почему Рестон для людей не опасен, если штаммы так близки друг к другу? Вирус Эбола Рестон почти наверняка передается воздушно-капельным путем. Те работники из «Хэзлтона», у которых был вирус – я почти уверен, что они получили его по воздуху.

– Мы увернулись от пули?

– Я так не думаю, – сказал Ярлинг. – Пуля попала в нас. Нам просто повезло, что пуля, которую мы получили, была резиновой пулей двадцать второго калибра, а не разрывной пулей сорок пятого. Меня беспокоит, что люди говорят: «Фух, мы увернулись от пули». И в следующий раз, увидев Эболу в микроскоп, они скажут: «О, это просто Рестон», – и вынесут ее за пределы изолятора. И мы получим по лбу, когда эта штука окажется не Рестоном, а его старшей сестрой.

Питерс позже ушел из армии и стал начальником отдела специальных патогенов в CDC. Оглядываясь назад на событие в Рестоне, он сказал мне однажды, что был уверен в том, что Эбола распространилась по воздуху:

– Я думаю, что картина распространения, которую мы видели, и тот факт, что вирус попал в другие помещения, предполагают, что в здании появились аэрозоли Эболы, – сказал он. – Если посмотреть на фотографии легких обезьяны с лихорадкой Эбола Заир, то видно, что в легких стоит туман от лихорадки Эбола. Вы видели эти фотографии?

– Да, мне их показывала Нэнси Джакс.

– Тогда вы знаете. Частицы Эболы ясно видны в воздушном пространстве легких.

– Вы когда-нибудь пытались выяснить, можно ли поднять Эболу Рестон в воздух и таким образом распространить ее среди обезьян? – спросил я.

– Нет, – твердо ответил он. – Я просто не думал, что это хорошая идея. Если бы кто-нибудь узнал, что армия проводит эксперименты, проверяя, адаптировался ли вирус Эбола к распространению в дыхательных путях, нас бы обвинили в ведении наступательной биологической войны – попытке создать микроб Судного дня. Поэтому мы решили не продолжать расследование.

– Это значит, что вы на самом деле не знаете, распространяется ли Эбола в воздухе.

– Совершенно верно. Мы этого не знаем. Остается только размышлять, способна Эбола на это или нет. Если это возможно, то это самое худшее, что вы можете себе представить.

Таким образом, к трем сестрам – Марбург, Эбола Судан и Эбола Заир – присоединилась четвертая сестра – Рестон. Группа исследователей из отдела специальных патогенов ЦКБ – под руководством Энтони Санчеса и Хайнца Фельдмана – отобрала гены всех филовирусов. Они обнаружили, что Заир и Рестон настолько похожи, что трудно сказать, чем они отличаются. Когда я встретился с Энтони Санчесом и спросил его об этом, он сказал мне:

– Я называю их целующимися кузенами. Но я не могу понять, почему Рестон не склонен вызывать болезнь. Лично я не чувствовал бы себя комфортно, работая с ним без скафандра и максимальной процедуры сдерживания.

Каждый вирус содержит семь белков, четыре из которых совершенно неизвестны. Что-то немного отличное в одном из белков Рестона, вероятно, является причиной того, что вирус не вспыхнул в Вашингтоне, как костер. Армия и ЦРУ никогда не понижали статус безопасности вируса Рестон. Похоже, он классифицируется как горячий агент 4-го уровня, и, если вы хотите пожать ему руку, вам лучше надеть скафандр. Эксперты по безопасности считают, что пока еще недостаточно доказательств того, что штамм Рестона не является чрезвычайно опасным вирусом. На самом деле он может быть самой опасной из всех сестер филовируса, потому что его способность довольно легко перемещаться по воздуху, возможно, легче, чем у других. Малейшее изменение в его генетическом коде, и он может превратиться в кашель и уничтожить человеческую расу.