Провожу под водой ещё несколько минут. За дверью в это время слышится какой-то грохот и стук открываемых и закрываемых дверей шкафа. Я же, обмотавшись полотенцем стираю с тела лишнюю влагу и надеваю его серую футболку с шортами, в которых я бы просто утонула, если бы не шнурки на них и не мои бедра. Выхожу в комнату и Руслан, проходя мимо меня приобнимает и целует меня в макушку, после чего и сам скрывается в ванной.

Я же от нечего делать опять забралась на его диван и нашла пульт от телевизора на угловом столике. Мебель, как и техника в квартире Краёва была не такой уж и старой, как он говорил. Скорее даже постепенно он начал обзаводиться более современной. Да и в ремонте его жилище не нуждалось. Квартира по словам Руслана досталась ему от родителей, он только переделал её под себя за те годы, что живет в ней самостоятельно. А это уже без малого девять лет. Я уселась поудобнее, подогнув под себя ноги и мимо меня просеменил Аякс. Всё это время он скромно сидел в другой комнате, попискивая какой-то игрушкой-пищалкой, из тех, что продают в зоомагазинах, а теперь в отсутствие хозяина осмелел. Опять повернулся ко мне, обнюхал и забрался ко мне на диван, развалившись на нём как пушистый коврик и уткнув лохматую морду в мои голые колени. Мне в который раз кажется, что причина его спокойного отношения ко мне это то, что на мне всё время остаётся запах Краёва. Даже сейчас выстиранная футболка помимо морозной свежести стирального порошка всё ещё немного отдает мужским запахом.

Тереблю пса по холке, и мы смотрим с ним повтор очередной серии комедийного сериала про студентов, пока наконец к нам не выходит Руслан. На нём уже, как и на мне, футболка только черная и пижамные штаны в темную-синюю клетку. Влажные волосы он всё ещё вытирает полотенцем, стоило ему подойти ко мне, как я дернулась из-за того, что мне на кожу попало несколько холодных капель.

— Ай! Заморозишь же! — вскрикнула я, отодвигаясь поближе к тёплому боку Аякса.

Судя по всему, все двадцать пять минут, которые Краёв пробыл в ванной, а именно столько длилась серия, под титры которой и вышел парень, он стоял под ледяной водой. Сумасшедший! Даже на его руках всё ещё остались капли холодной воды, и я получила шанс прочувствовать их сполна, когда Руслан развалился со мной рядом, подперев с другой стороны от Аякса, и заключил меня в объятия.

— Нет, чтоб согреть, так ещё пищишь на ухо. Вредная какая, — он забирается руками под мою футболку со спины и у меня заходится дыхание от холода, когда он кладет свою ладонь на мои лопатки. Опять сжимает, комкает и расправляет футболку, которая на мне надета и перевернув меня на живот притягивает к своей грудной клетке. Вопреки своим предыдущим словам кутает меня в одеяло, которое предусмотрительно достал из шкафа и шепчет на ухо что-то ласковое будоража кровь горячим дыханием.

Слышу его «Моя ледяная девочка», «Незабудка» и опять жмусь к нему несмотря на холод. А спустя несколько минут Руслан накрывает мои теперь выпирающие лопатки уже горячей ладонью. У него ведь обычно всегда горячие руки. А у меня холодные пальцы. И ноги всегда холодные. Мать в детстве называла меня лягушкой, говорила, что у меня что-то с кровообращением, Руслан же прижимает к себе и пытается отогреть.

Идти спать во вторую комнату, которая служила ему спальней из-за большой кровати, что в ней находилась, было ещё рано, поэтому мы вот так ещё несколько часов пролежали на его диване. Смотрели телевизор и слушали дождь вперемешку с храпом Аякса. Я положила голову на плечо Руслана, разметав по его футболке ещё влажные волосы. Краёв же сплел пальцы наших рук и, приподняв их над нашими телами едва уловимо поглаживал большим пальцем руки мою кисть. Внутреннюю сторону ладони. От последнего я дёрнулась и возмущенно повернулась к нему:

— Щекотно!

Я рассматриваю выступающие вены от запястья до локтя на его руке, пока он поглаживает мои пальчики. По сравнению с его мои кажутся такими детскими и маленькими. В груди какое-то хрупкое чувство спокойствия и умиротворения. А ещё глупое желание. Вот бы эта ночь никогда не заканчивалась! Хочется вот так зарывшись с Русланом под одно одеяло проводить с ним каждую ночь. Всю жизнь. Только ведь даже сказки рано или поздно заканчиваются. И даже после самого хорошего сна рано или поздно приходит пробуждение.

Моё для меня наступило как-то слишком неожиданно. Шибануло как обухом по голове и именно тогда, когда я совсем не была к этому готова.

Ещё утром мы оба подорвались из-за будильника Руслана. Нам обоим нужно было на работу. А я впопыхах решила попробовать его уговорить пообщаться с Денисом. Понимаю, что глупо. Но мне почему-то показалось, что будет куда лучше если с Денисом по-мужски поговорит именно более взрослый чем я мужчина, который знает, чего от жизни хочет. К тому же может парень мнение о полиции изменит. Да и о самом Руслане. Всё-таки в глубине души, а может и не так глубоко, как мне бы того хотелось, я стремлюсь верить в лучшее в людях. Вот и в случае с Денисом верю, что до него можно достучаться, если найдется какой-нибудь положительный пример. И я очень сомневаюсь, что я могла бы стать для него таковым. Я под эти параметры не подпадаю даже в силу своего возраста. А уж эти попытки моего так называемого братца «потрогать» меня и вовсе выводят меня из себя. Я скорее ему голову чем-то разобью после такого разговора, если он конечно случится, чем добьюсь хоть каких-то положительных сдвигов в его характере.

— Послушай, ну, он вроде нормальный парень. Учился на юриста, правда потом бросил, потому что хочет быть фотографом… — уже сидя на кухне Краёва, пыталась я убедить Руслана поговорить с этим Денисом хотя бы ради меня. Может он и действительно нормальный, только у меня сложилось впечатление, что всё, что он делает со своей жизнью сейчас это какой-то бунт. Против родителей, тех и того что им дорого. Против всего что происходит вокруг. Немного запоздалый для двадцати лет, но я не рискну попасть ему под горячую руку. Трусливо и глупо с моей стороны? Да! Но мне девятнадцать, а не на пятьдесят лет больше, и я пока не могу не совершать ошибки. Да и не факт, что в будущем смогу. Не получается у меня сейчас жить своей головой и не набивать шишки. Может быть, если бы знала, чем всё это закончится, то поступила бы иначе, а пока понадеялась только на то, что опыта в жизни Руслана намного больше, чем у меня. И он лучше меня знает, как разговаривать с такими запутавшимися и потерявшимися по жизни мальчишками. Не знаю, как Дениса ещё назвать. Незрелый он ещё какой-то. И поступки его пока ещё злые и обидные, как у обиженного ребёнка, который всеми силами привлекает к себе внимание. Хотя те, что играя отрывают крылья бабочкам, забывая о том, что причиняют этим боль тоже считаются детьми. Но именно о таких я в тот момент предпочитала не думать. Да и вообще я плохо разбираюсь в людях, поэтому не уверена, что правильно понимаю сводного брата. Судя из их разговора с отцом, кажется было время, когда он был другим. Может там вообще всё совсем не так, как мне кажется?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍