– Не то слово. Вымотался, как суслик. У тебя таблетки с собой?

– Конечно, – она покопалась в сумочке, достала пузырек. – Только воды нет.

– Ничего, я и так умею, – Анатолий подставил ладонь и Лена вытряхнула две таблетки. Он бросил их в рот, с заметным трудом проглотил. – Ф-ф-у-у. Надо же, какая гадость. Ленка, скажи пожалуйста, мне показалось, или ты действительно сомневаешься в мудрости моего решения?

– Насчет Оксаны? Вообще-то, да, сомневаюсь. Не в том, что для нее это идеальный вариант – для нее никто ничего лучше придумать не смог бы. А вот для фирмы… – Лена замолчала.

– Ты о том, что она не знает специфики, не имеет опыта работы и вообще, некомпетентна? – уточнил Анатолий.

– Да бог с ней, с компетентностью. Работа налажена, дело у нас стабильное, так что, если она не клиническая идиотка, то быстро во всем разберется.

– Она не идиотка.

– Да? – Лена покосилась на него. – Значит, с работой справится.

– Тогда что тебе не нравится?

– Не то что не нравится. Толя, я же ее не знаю совсем, что она за человек. Видела пару раза, когда она к Борису забегала на работу, и все. Не получится из нее вторая Рюмина? У Алисы Викторовны в банке в десять раз больше народу работает, и то она никому спокойно жить не дает. А нас всего-то шесть человек, если тебя не считать. При желании, твоя Оксана нас всех за полгода разгонит.

– Во-первых, ты меня так уж сразу со счетов не сбрасывай, – рассудительно ответил Анатолий. – Если у Оксанки стервозные наклонности проявляться начнут, я сумею ее на место поставить, не сомневайся. Недостатков у нее, конечно, хватает и в любой другой ситуации, я бы ее близко к фирме не подпустил. Но сейчас, честно, просто чувствую себя обязанным дать ей шанс. А во-вторых… я не понял, с чего это она вдруг моей стала? Мы, конечно, сто лет знакомы, хорошие друзья, но и только.

Лена покраснела.

– Прости. Наверное, я немного ревную. Она такая красивая, даже когда плачет. Сколько ей лет?

– Тридцать, – улыбнулся Анатолий.

– Вот видишь! А выглядит моложе меня!

– Ленка, ну нельзя же быть такой глупышкой, – нежно улыбнулся он. – Ну красивая, ну выглядит хорошо, ну и что? Если бы я в Оксанку влюбился, я бы ее еще десять лет назад у Бориса отбил. Но она совершенно, понимаешь, абсолютно не в моем вкусе. Если она решит у нас работать, скорее Лиле надо волноваться. Генка как раз на таких женщин западает.

– Генка на любых женщин западает, – не сдержала смешка Лена. – Ладно, поверю тебе на слово, что став директором, Оксана Крюкова наш чудесный микроклимат не испортит. Считай, что мой голос ты уже получил.

– Спасибо, – Анатолий обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

– Толя, а я хотела спросить… что ты ей сказал?

– Кому, Оксане? Да я ей много чего говорил. Все, что в таких случаях полагается.

– Нет, что ты ей сказал, когда она расплакалась и выбежала?

– А-а. Что нельзя распускаться. Что она красавица, и всегда была красавицей. И Борька ее любил именно такой. Значит она должна оставаться самой красивой, ему это было бы приятно.

– Толя, – Лена смотрела на него огромными, полными слез глазами. – Толя, я люблю тебя.

Несколько мгновений он сидел неподвижно, потом неловко, почти судорожно прижал ее к себе.

– Ох, Ленка, ты даже не представляешь… – он вздохнул и замолчал.

– Чего не представляю?

– Слов не хватает, – покачал головой Анатолий. – Вечером покопаюсь в библиотеке, поищу стишок подходящий.

– Толя! – теперь уже Лена поцеловала его.

– Кстати, о вечере, – он слегка отстранился и подмигнул. – Как ты думаешь, твоя мама с работы пришла уже?

– А сегодня какой день, четверг? Тогда у нее прием с утра, значит пришла.

– Давай заглянем, навестим ее. Заодно сможешь кое-что из барахлишка прихватить. Много мы не унесем, но все равно надо начинать твои вещички перетаскивать.

Лена растерялась. Это что – предложение руки и сердца? Или ему просто временно нужна домработница? Что же Саранцев за человек такой: считает, что если он принял решение, то все остальные с ним заранее согласны! Она-то, может и готова согласиться, но знать бы еще, с чем!

– Ты имеешь в виду… то есть, я думала… я не знаю… может быть…

– Стоп, – Анатолий прижал пальцы к ее губам. – Не могу сказать, что ты говорила достаточно связно, но я все понял. Сначала ты поинтересовалась, собираюсь ли я снова оставить тебя ночевать у себя. Отвечаю сразу: да. И не только сегодня – и завтра, и послезавтра, и все остальные дни. Потом, в непередаваемо изящной форме, ты изложила сомнения в разумности такого подхода. Еще раз говорю – да, ничего разумнее я в жизни не делал! Далее, ты попыталась объяснить, что мы слишком недавно встретились, что у нас масса времени впереди и нет никакой необходимости делать резкие движения. Ценю твою чуткость и девичью стыдливость, но у меня абсолютно противоположное мнение на этот счет: мы слишком давно знакомы, слишком много времени потеряно зря. И под конец ты предложила временно сбавить скорость, подумать о том, подходим ли мы друг другу и о прочей нелепой муре. Опять отвечаю коротко и четко – фигушки! Так просто, тебе от меня избавиться не удастся. Усвоила?

Поскольку рука Анатолия все еще зажимала ее рот, Лена просто кивнула. В конце концов, основная идея понятна: они будут вместе. А уж в каком качестве – потом разберемся.

– Вот и хорошо. – Он встал, протянул руку, помогая и ей подняться. – А теперь прогуляемся до твоего дома.

– Мама! Ты все-таки купила эту полку! – слово «дурацкую», Лена, как почтительная дочь, проглотила.

– Но мы же договорились, – напомнила ей Галина Андреевна.

– Да, но я надеялась… а почему ты ее положила ко мне на кровать?

– А куда? Можно было поставить в центре комнаты, но я побоялась налететь на нее ночью. Твоя кровать – единственное свободное место, где она мне не мешала. И потом, я рассчитывала, что ее вот-вот пристроят на стенку.

Анатолий посмотрел на полку, на стены комнаты и спросил удивленно:

– Простите, а куда вы собрались ее вешать? То есть, я понял, что на стену, но куда конкретно? Над кроватью?

– Ни в коем случае! Это неудобно, да еще свалится, не дай бог!

– Но тогда она нигде не умещается, – указал Анатолий на очевидный факт.

Две женщины молча, внимательно, осмотрели стены.

– Действительно, не уместится, – признала Галина Андреевна. – Что же теперь делать?

– Я бы предложил… – Анатолий неуверенно замялся, но Галина Андреевна подбодрила его:

– Да-да, что бы вы предложили?

– Поставить ее на шкаф – там места достаточно. Получится что-то вроде антресоли.