Мистер Рис сел за стол и вздохнул.

– Говорил я, что этот стервец сам сломает себе шею, – произнес он с тихой радостью.

– Как же теперь автомагистраль? – спросил мистер Джойнсон.

– Что магистраль?

– Будем строить дальше или как?

– Бог ее знает, – сказал мистер Рис. – По правде говоря, сомневаюсь. Не забудьте: в Южном Уорфордшире грядут новые дополнительные выборы.

Не забыла про них и леди Мод. Вокруг сторожки все еще сновали журналисты и фотографы – снимали ее со всех сторон, взбирались по взятым напрокат лестницам и интервьюировали Блотта, – а между тем леди Мод уже приискивала достойного преемника сэру Джайлсу. Чтобы наметить очередные задачи, в доме генерала Бернетта было проведено заседание Комитета по спасению теснины.

– А Блотт ваш показал себя удальцом, – похвалил генерал. – Даром что макаронник. Как это он храбро держался под обстрелом. Итальянцы бывало чуть что – как зайцы улепетывают.

– Да уж, – согласился полковник Чепмен. – Вот это чувство долга, вот это самоотверженность! Все мы должны быть ему признательны. Честно говоря, мне сдается, что после давешнего происшествия на автомагистрали поставят крест. Строительство придется сворачивать. Я слыхал, экологи со всей страны собираются устроить перед сторожкой сидячую демонстрацию, чтобы эта постыдная акция не повторилась.

– А я вчера вечером смотрела по телевизору интервью с Блоттом и восхищалась, – вставила мисс Персиваль. – Как он блестяще владеет английским языком! На вопросы отвечал так, что заслушаешься. По-моему, особенно хорошо он говорил про английские традиции.

– Про то, что дом англичанина – его крепость. Это он в самую точку, – подхватил генерал.

– Я-то имела в виду его слова про то, что Англия – родина свободы и что англичане должны стоять на страже своих традиционных устоев.

Леди Мод презрительно оглядела собрание.

– Дожили! Наши интересы уже и защитить некому, кроме итальянцев.

Генерал заерзал.

– Ну это вы преувеличиваете, – пробормотал он.

– Ничего не преувеличиваю. Если бы не Блотт, не видать нам своих домов.

– А дом мисс Персиваль спасти не удалось, – напомнил полковник Чепмен.

– Не Блотта же в этом винить.

Мисс Персиваль достала платок и смахнула слезу.

– Такой был славный коттеджик, – вздохнула она.

– Я веду речь вот к чему, – продолжала леди Мод. – На мой взгляд, лучший способ выразить нашу признательность и поддержку Блотту – выставить его кандидатуру на предстоящих дополнительных выборах в парламент. У членов комиссии глаза на лоб полезли.

– Чтобы итальянец представлял Южный Уорфордшир в парламенте? – вымолвил генерал. – Я не думаю…

– Оно и видно, – резко оборвала его леди Мод. – А Блотт, между прочим, не итальянец. Он национализированный англичанин.

– Вы, наверно, хотите сказать, натурализированный, – поправил полковник Чепмен. – Национализированный – это который подчиняется государству, а ваш садовник как раз наоборот.

– Поправка принята, – великодушно согласилась леди Мод. – Итак, никто не возражает против того, чтобы Блотт представлял партию на дополнительных выборах?

Она обвела взглядом сидевших за столом. Первой сдалась мисс Персиваль.

– Я поддерживаю это предложение, – пролепетала она.

– Выдвигаете, – уточнила леди Мод. – Не поддерживаете, а выдвигаете. Сперва надо его выдвинуть, а потом уже голосовать. Кто «за»?

Уступив такому напору, генерал и полковник Чепмен подняли руки. И поскольку Комитет по спасению Клинской теснины в Южном Уорфордшире приравнивался к партии, место в списке кандидатов Блотту было обеспечено.

* * *

Леди Мод объявила решение комитета собравшимся у сторожки журналистам. Журналисты бросились к своим машинам, а леди Мод поднялась по лестнице к разбитому окошку.

– Блотт, – позвала она. – На два слова, Блотт открыл окошко и высунул голову.

– Что такое?

– Я вам сейчас такое скажу – вы упадете. Блотт озадаченно покосился на хозяйку. Он уже давно предчувствовал, что его падение не за горами. В свое время он упустил из виду, что патроны крупного калибра в Британской армии больше не применяются, а реактивное противотанковое ружье ПИАТ и вовсе снято с вооружения.

– Я решила, что вы должны заменить сэра Джайлса, – сказала леди Мод и посмотрела на Блотта в упор.

Блотт разинул рот.

– Заменить сэра Джайлса? Gott in Himmel! – пробормотал он.

– Вот в этом я очень сомневаюсь.

– Вы хотите сказать…

– Да, – подтвердила леди Мод. – Отныне вы хозяин Хэндимен-холла. Можете выходить.

– Но…

– Да передайте мне пулемет – или из чего там вы стреляли? Я его отсюда спущу. Закопаем в сосняке.

Скоро они брели к Хэндимен-холлу, таща с собой ПИАТ и ручной пулемет. Блотт все еще не мог прийти в себя.

– Как вы догадались? – изумлялся он.

– Как догадалась? Я позвонила вам, как только услышала стрельбу. – Леди Мод улыбнулась. – А вы, небось, меня за дурочку почитаете? Не на такую напали.

– Meine Liebling, – простонал Блотт и, насколько хватило рук, заключил леди Мод в объятия.

В Уорфордском суде магистратов Дандриджу было предъявлено обвинение в причастности к преступному сговору, имевшему целью нарушение общественного порядка, покушение на убийство, злостную порчу личного имущества граждан, а также сопротивление полиции при исполнении служебных обязанностей.

Услышав последний пункт, Дандридж вскипел.

– Сопротивление? – заорал он на судей. – Сопротивление? Это кто, интересно знать, сопротивлялся?

– Заседание откладывается на неделю для проведения дополнительного расследования, – рапорядился полковник Чепмен. – Уведите обвиняемого.

Разразившегося бранью Дандриджа выволокли из зала суда и затолкали в полицейскую машину.

В камере его посетил мистер Ганглион, которого суд назначил его защитником.

– На вашем месте я бы признал себя виновным по всем пунктам, – посоветовал мистер Ганглион.

– Виновным? Я ни в чем не виноват! Меня оболгали! – бушевал Дандридж.

– Я вас понимаю. Но как мне известно, полиция собирается выдвинуть новые обвинения.

– Какие там новые?! И так на меня всех собак навешали.

– Остался еще один пустячок, с которым надо разобраться: шантаж. Не хватало, чтобы суду были предъявлены те фотографии. Это, знаете, пахнет пожизненным заключением.