– Вот уж некстати, так некстати… Голова кругом – что делать?… Ай-яй-яй, как не ко времени… Ну, да ладно – положимся на судьбу.

Прощаясь, он сказал, чтобы я приходил в больницу за едой.

Дядя Рома навещал нас каждый вечер, носил воду из колодца, делал для мамы какой-то целебный чай и допоздна просиживал у ее постели.

Прошла неделя. Однажды утром мама приподнялась, улыбнулась мне и сказала:

– Вроде я перевалила через гору…

Я побежал в больницу. Утро было ясное, теплое. Небо чистое-чистое во все стороны. А ночью грохотала гроза. А может, и фронт – теперь не разберешь. Вся зелень блестела точно вымытая, на тополях сверкал каждый листочек.

Я подбежал к больнице и увидел, что все двери и окна раскрыты настежь на всех этажах. Прямо посередине улицы лежит груда грязных простыней. Во дворе валяются поломанные кровати, из разбитой бутылки течет ручей вонючей карболки, блестят на солнце хирургические инструменты. И никого не видно. Заглянул в здание – пусто и там. Что же это тут случилось? Я вспомнил, что вчера вечером, когда я приходил за едой, все были какие-то нервные, суетливые. Дядя Рома даже не спросил, как мама, только бросил на ходу: «Передай, что я зайду».

На улице тоже ни души. И вдруг из-за угла медленно выехала большая красивая автомашина без крыши – я таких еще и не видел. Она поравнялась со мной и остановилась. И только тогда я увидел, что в машине рядком сидят три фашиста, и, по всему видно, большие начальники – одеты красиво, все на них сверкает. Один из них, в очках, поманил меня пальцем. Из передней кабины выскочил длинный тощий немец, подбежал ко мне, ловко схватил за обе руки и подтащил к машине.

– Здравствуй, мальчик, – очень приветливо сказал начальник в очках.

Я не ответил. Он сказал что-то по-немецки долговязому, и тот отпустил мои руки.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Юрий, – ответил я автоматически.

– О! Юрий, Юра, Юрка… – самодовольно сказал начальник в очках и победоносно посмотрел на своих спутников. Он, наверное, бахвалился перед ними, что знает русские имена и знает, как их произносить по-разному.

Но те двое смотрели на меня равнодушно.

– Юра, а что ты тут делаешь? – спросил начальник в очках.

– Приходил за едой для мамы. Она болеет.

– А чем болеет твоя мама?

– Брюшным тифом.

– О!..

– А папа у тебя есть?

– Погиб.

– На войне?

– Давно. На пожаре.

– Ах, беда какая… – Он сказал это совсем как русский и даже языком поискал. Потом сказал что-то долговязому по-немецки, и тот, выхватив из кармана блокнот и ручку, уставился на меня. – Скажи, Юра, свой адрес. Я пришлю твоей маме доктора и провизии, – сказал немец в очках.

Долговязый записал наш адрес, и машина поехала дальше. Начальник в очках помахал мне рукой.

Когда я пришел домой и все рассказал маме, она сказала только:

– Слава богу, что ты вернулся.

Я отправился к соседям попросить для мамы хоть какой-нибудь еды. В одном доме мне дали краюшку черного хлеба, но я знал, что есть его маме нельзя. К счастью, когда я вернулся, она уже уснула. Я поел хлеба и прилег на лавке возле окна.

Сколько времени прошло – не знаю. Меня разбудил шум на улице. Выглянув в окно, я увидел возле нашего дома автофургон, на котором были нарисованы красные кресты. Из машины вылезли трое, один с ящиком в руках. Мама спала, и я решил ее не будить. Она не проснулась даже, когда они, топоча сапогами, вошли в дом. Гот, который принес ящик, поставил его на стол и спросил:

– Твой имя Юрка?

– Да.

Тогда он показал на постель и спросил:

– А это мама?

Он сказал что-то по-немецки, и все подошли к маминой постели. Мама проснулась и с испугом смотрела на них.

– Доброе утро, пани, – заговорил тот, который принес ящик. – Перед вами есть доктор господин Гросс и корреспондент. Они ехали здесь приказом генерала Залингман, чтобы сделать вам помогание в вашей болезни. А я есть шофер госпиталя Юхачка с Чехословакии. Доктор Гросс имеет вопросы. Я буду толмачить.

С его помощью доктор Гросс довольно долго разговаривал с мамой, а потом осмотрел ее. Корреспондент все время делал записи в синей книжечке.

После осмотра доктор сказал что-то Юхачке, вымыл руки и вышел из дому. Вслед за ним вышел и корреспондент. Юхачка показал на ящик:

– Тут провизия. Мама можно кушай все, но помаленько. Если кушай много, будет умирать. Понял? А вечером я привез лекарства. До видения.

Когда машина уехала, я бросился к ящику. В нем было полно вкусных вещей: шоколад, сгущенное молоко, печенье и вареная курица. У мамы прямо глаза засияли.

Вечером Юхачка привез лекарства.

– Доктор Гросс немного хороший человек, – сказал он. – Но весь этот цирк для пропаганды… – Он сделал рукой круг над головой, – Весь свет должен узнать, какой хороший генерал Залингман. Как любит русский ребенок и его мама.

Спустя два дня Юхачка снова пришел к нам, принес кусок колбасы, батон белого хлеба и просидел у нас больше часа. Все вспоминал свою Чехословакию. В другой раз он принес бутылку вина, сам всю ее выпил и стал рассказывать разные смешные истории про Гитлера. Мы с мамой смеялись – первый раз за всю войну…

Дядя Рома пришел к нам на другой день после посещения доктора Гросса. За те дни, что мы его не видели,