— Поля, не все так просто, — Жоре наконец-то удалось вставить слово.

— Что, его не выпустят?

— Не знаю, — искренно ответил Овсянников. — Пока не знаю. Может, да, а может, нет.

— Но мне необходимо с ним поговорить! — в отчаянии закричала я. — Господи, Жора, ты остался моей последней надеждой, неужели ты меня предашь? Ну что тебе стоит! Ведь сейчас, я думаю, тебе даже легче будет все это оформить! Ну, сказать там, что открылись новые обстоятельства и все такое — это же правда! Срочно необходима очная ставка, следственный эксперимент или что там еще у вас есть — ведь целый арсенал всяких терминов! В конце концов, ты старший следователь УВД города Тарасова или нет?

Я думаю, что из всех приведенных мною аргументов сработал именно этот последний.

Жора сразу как-то подобрался и одернул полы пиджака.

— Жди здесь! — строго сказал он мне, выходя из кабинета.

Я послушно плюхнулась на стул.

Слава богу, кажется, Жора сдался. Только бы ему удалось все устроить! Впрочем, в этом можно было не сомневаться: уж Жора-то всегда мог договориться со своими, просто больше ломается, цену себе набивает.

Жора вернулся примерно через полчаса, за которые я успела выкурить три сигареты.

В руках он держал какой-то листок.

— Пошли! — отреагировал он на мой немой вопрос.

Я тут же встала и пошла за ним.

Мы вышли на улицу и сели в машину. Жора сам повел ее. Доехали мы до серого унылого здания. Я тут уже бывала по такого же рода делам.

— Вид у тебя, конечно, — произнес Жора, качая головой и осматривая мои шорты.

— А что? — возразила я. — Вполне приличный вид. Шорты спортивные, невызывающие. У цивилизованных людей, между прочим, это главный вид одежды летом!

— Ладно, — Жора только махнул рукой. — Чего уж теперь. Так, Поля, теперь слушай меня внимательно. У тебя будет двадцать минут, не больше. Прошу — не болтай лишнего. На всякий случай я буду рядом.

— Жора, мне нужно наедине! — Я умоляюще посмотрела на бывшего мужа. — Ну, как я смогу вызвать его на доверительную беседу, если рядом будешь торчать ты?

— Что? — Даже Жора офонарел от такой наглости.

— Ничего, ничего, — быстро стала заглаживать я свою вину. — Но все равно считаю, что без тебя наш разговор будет продуктивнее.

— Нет уж, милая! — решительно возразил Овсянников. — Ничего не выйдет. Я не имею права оставлять тебя там с ним наедине.

— !!!!! — больше я ничего не смогла сказать.

— Ну… Возможно, я выйду на минутку покурить… — куда-то в сторону сказал Жора и тут же добавил: — Но только на минутку!

Я и за это была благодарна.

Никита Караваев был высоким, широкоплечим мужчиной лет тридцати, довольно симпатичным. То, что он высок, было видно даже несмотря на то, что Никита сидел на стуле. За какой-то решеткой.

Мы с Жорой сели напротив, и я приготовилась задавать вопросы. Но только тут поняла, что совершенно не представляю, как это делать! Здесь нужно было поначалу задавать не четкие, конкретные вопросы, как умею и люблю я делать, а постараться расположить к себе собеседника, сделать так, чтобы он раскрыл перед тобой свою душу, а это уже по Ольгиной части. Не зря я хотела возложить на нее свою миссию. Но Ольги нет, и как раз ради нее…

— Никита, вы хотите помочь самому себе и еще одному человеку? — решительно начала я.

Караваев удивленно на меня взглянул и сказал:

— Мне больше нечего добавить. Я уже все сказал.

— Никита… — мягко проговорила я. — Следствие же знает, что вы говорите неправду. Вернее, вы скрываете истину. Почему вы не назовете имя человека, который назначил вам встречу? Признаюсь вам честно: я убеждена, что именно так оно и было, что вы не выдумали этого человека, но почему же молчите? Скорее всего вы его выгораживаете, но подумайте: этот человек может быть убийцей!

— Я все это уже знаю, я думал над этим сотни раз, но повторяю: больше мне сказать нечего, — раздраженно сказал Караваев.

Он отвернулся и стал смотреть в другую сторону.

«Так-так-так», — проговорила я мысленно, успокаивая себя.

— Послушайте, но ведь вы губите свою жизнь! — горячо принялась я убеждать Караваева снова. — Ради чего вы это делаете? Кого вы защищаете? Кого выгораживаете?

— Я никого не выгораживаю! — вспылил вдруг Никита, который показался мне очень выдержанным. — Я не собираюсь никого оправдывать! Но говорить больше ничего не буду! И перестаньте спрашивать одно и то же! Интересы своей семьи я защищаю сам, уж как могу! — Последняя фраза прозвучала у него как-то смазанно, видимо, непроизвольно вырвалась.

За это я и ухватилась.

— Значит, тут замешаны интересы вашей семьи? А я так и думала. Тогда тем более вам нужно все рассказать! Из-за вас моя сестра попала в беду, а вас это совершенно не интересует! — Я тоже начала заводиться. — Совершенно посторонний человек попал в беду, а вы тут молчите, не хотите даже за себя постоять! Надулись, как индюк, и талдычите одно и то же: «Не знаю, не знаю, не знаю»! Вам вообще что-нибудь надо? — Я уже плохо контролировала себя и просто орала. Все последствия стрессов, происшедших за последнее время, выплескивались теперь в этом бурном потоке эмоций — я выбрасывала свою злость на Караваева, будто он один был во всем виноват.

Жора Овсянников вскочил с места, подлетел ко мне и стал хватать за руки, пытаясь успокоить.

— Поля, прекрати немедленно! — кричал он. — Я сейчас выведу тебя отсюда.

— Вы даже не хотите отомстить убийце своей жены! — выкрикнула я, вырываясь.

— Замолчи! — рявкнул Жора, толкая меня к входной двери. — Что ты несешь?!

Последнее, что я увидела, — это растерянные, наполняющиеся тоской и безысходностью глаза Никиты Караваева. А вместе с этим в них появилась и скрытая ненависть.

На улице Жора втолкнул меня в машину, захлопнул дверцу и заорал:

— Ты что делаешь, а? Что ты наделала, мать твою? Ты что себе позволяешь? Да я тебе за это не знаю что сделаю! — Еще никогда я не видела Жору Овсянникова таким сердитым. Обычно он никогда не распалялся до такой степени и всегда очень быстро отходил, даже если и сердился.

Я, честно говоря, даже испугалась. Никогда, никогда Жора Овсянников не разговаривал со мной в таком тоне. Я, конечно, понимала, что погорячилась, но все-таки нельзя же так!

А Жора продолжал орать:

— Ты понимаешь, что наделала? Что я за твои выходки могу просто с работы слететь? Я тебя предупреждал, чтоб ты молчала о чем не следует говорить!

— Извини, Жора, — попыталась я вставить слово, — просто не выдержала…

— Не выдержала она! — взвился Жора. — Как я еще тебя выдерживаю — ума не приложу! Тебя ни один нормальный человек не выдержит! Ты только портить все умеешь! Все по-своему, всегда все по-своему! Но даже от тебя я не ожидал такого, Полина. И хочу тебе сказать: на этом все. Все, поняла? Больше я тебе помогать не буду никогда. Даже не заикайся. Найди другого идиота, который будет плясать под твою дудку!