— Мар Менор называют самой большой ванной Европы.

— Похоже на то. — Рэймар потрогал воду за бортом. — Я бы предпочел водичку попрохладнее. Совсем не освежает.

Через три часа погружений и ныряний они, выдохшиеся, вернулись на берег. После обеда в рыбном прибрежном ресторанчике Рэймар направился к пустынным дюнам. София встревожилась, поняв, что тартессиец намерен переместиться на Аррет. Рэймар уселся на вершине дюны, сорвал жесткий стебелек травы и принялся задумчиво грызть, изучая море и горизонт.

— Когда? — спросила София.

— Вы уже хотите побыстрее меня спровадить?

— Нет, но вы, кажется, спешили.

— Что вам известно об Аррет? Похоже, что ничего, иначе на моем месте вы бы тоже туда не торопились. Знаете, оттуда можно и не вернуться.

София в изумлении воззрилась на него.

— Почему? Что там такого ужасного?

— Это странный мир. Его можно сравнить с нервным центром, в котором отдаются болью все происходящие на Терре катастрофы. Не везде, но есть места, в которых постоянно бушуют бури от изувеченной материи реальности. Это сложно понять и представить.

Рэймар посмотрел на нее. В его глазах расползлась обреченность, и грудь девушки полоснула боль. Ей почудилось, что он действительно не вернется оттуда.

— Рэймар, вы пугаете меня.

— Вы испугались за меня, София? Меня? Вашего врага?

Он резко притянул девушку к себе. София затрепетала в его объятьях. Ее руки чуть отталкивали его за плечи. Рэймар вгляделся в ее лицо и, так не услышав ответа, поцеловал ее губы. У Софии закружилась голова от его запаха, смешанного запахом моря, от поцелуя по всему телу расползся жар. Она обхватила его руками за шею, прижалась, но через несколько мгновений отстранилась.

— Нет. Это неправильно, — прошептала она, глядя на него, но так и не решившись разомкнуть объятья. — А если ты не вернешься? Что я буду делать тогда?

— Я постараюсь вернуться и... хочу, чтобы ты последовала за мной на Альтерру.

— Это невозможно. Я не предам Орден.

Она со всхлипыванием попыталась вырваться, но он не дал.

— Я не прошу тебя отрекаться от Ордена.

— Но как? Как?

Но он лишь ласково провел пальцами по ее волосам, распустив их серебристыми завитками. Они пробыли в дюнах до позднего вечера. София все еще испытывала страх, и Рэймар, словно ощущая это, позволил себе только довольно невинные ласки и поцелуи. Над морем опускался вечер. Не выпуская ее из объятий, Рэймар заснул, а София еще долго смотрела на зажигающиеся на небе звезды. Потом обернулась к тартессийцу, коснулась ладонями его лица.

— Великий Хедин, будь милостив к нему, очень тебя прошу! — прошептала она.

И, прижавшись к любимому, заснула. Утром ее разбудил звонок на мобильный.

— София? Он еще с вами, София?

— Бальтасар? — удивленно произнесла она.

— А что, вы уже не надеялись меня никогда услышать? — зло поинтересовался он.

— Простите, конечно, нет, но... С вами все в порядке?

— Этот сукин сын оказался хорошим лекарем... — В голосе Бальтасара, однако, слышалась досада. — Где он?

— Спит рядом.

— Не шутите так, София. Где вы находитесь?

— Я не шучу. — Она разозлилась в ответ.

Бальтасар несколько секунд молчал.

— Просто спит рядом? Или... Хотите сказать, что все-таки переспали с ним?

— Только этим и занимались все две недели.

— Если так, то поздравляю вас с тем, что вы остались живы. Жаль, раньше не успел вас предупредить: у нашего принца привычка есть нехорошая — сворачивать шеи женщинам, проведшим с ним ночь.

— Вы бредите. Для начала — откуда вам о том знать?

— О, у меня очень надежный источник. Итак, где вы?

— Недалеко от Ла Манги. На том месте, где вы с Игнасьо арендовали катер.

— Чудесно, а мы вернулись в Мурсию. Через двадцать минут буду — хотелось бы забрать машину, ну и вас заодно.

Он нажал «отбой», оставив Софию в полнейшем недоумении.

— Бальтасар? — спросил разбуженный разговором Рэймар.

София кивнула.

— Сказал, что будет здесь через двадцать минут... Собрался увезти меня в Мурсию.

— Ты ведь потерпишь его общество, пока я не вернусь? — спросил Рэймар.

— Я бы хотела вернуться к своим. А вдруг у Бальтасара совсем поехала крыша после случившегося?

— Если ты имеешь в виду инцидент в башне, то это вряд ли.

— Профессор утверждал, что порча внешности плохо отразится на его психике.

— Да на нем ни царапины не осталось, — фыркнул Рэймар. — Он бы и позвонить не посмел, будь все иначе.

— От тех ран — ни царапины?!

— Да. И общайся со мной при нем на баскском — хочу послушать, что он обо мне говорит. Будет хороший повод попортить ему лицо обратно.

Спустя полчаса они встретились у внедорожника Бальтасара. На лице хаосита действительно не было ни следа от полученных ран, да и выглядел он удивительно бодро. Он окинул их хмурым взглядом. Задержался на помятой блузке Софии и распущенных волосах.

— Вы явно спали не в гостинице.

— На берегу было романтичнее.

— София, между прочим, если бы не я — эта тварь впилась бы в вас. Ощущения — непередаваемые. А вот ваш красавчик стоял к вам ближе и даже пальцем не шевельнул, чтобы защитить вас.

— София?

— Ты понял, что он сказал?

— Скажи Бальтасару, что если бы он не оттолкнул меня, пытаясь тебя спасти, я бы испепелил ту тварь. А ему не пришлось бы испытывать те непередаваемые ощущения.

Бальтасар выслушал ответ и побледнел. Рэймар протянул Софии ларец с артефактами.

— А теперь переведи ему, что я оставляю Око и остальные артефакты у тебя. И вернусь за ними самое позднее через две недели. Бальтасар должен охранять и тебя, и артефакты.

— Вот уж спасибо, — София глянула на него с упреком и перевела Бальтасару.

Он было нахмурился, но потом согласно кивнул. София глянула на Рэймара и поняла, что пришел миг расставания. На глаза невольно навернулись слезы, и, не сдержавшись, она обняла Рэймара, прижалась к его губам.

— София, — упрекнул Рэймар. — Ты попортишь Бальтасару оставшиеся нервы. Иди же.

Она села в машину, не сводя с него взгляда. Бальтасар стоял бледный, прикусив губы.

— Спасибо, я так понимаю, вы мне не скажете, — произнес с насмешкой тартессиец.

Бальтасар дернулся, вздрогнув.

— И давно говорите на испанском?