Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дельфин подплыл с другой стороны и снова поддел Тамарку носом. Словно Цыганова была не человек, а мячик.
Толчок был сильный, Томку отбросило, вместе с ней полетела антенна. Дельфин увернулся от нее. А потерявшая сознание Тамарка пошла на дно.
Когда-нибудь этот бесконечно длинный день должен был кончиться.
Так оно и случилось. Солнце село, день завершился. Наступила очень темная ночь, потому что луна (хоть и было полнолуние) находилась с другой стороны земного шара и должна была появиться только под утро в виде бледного белого диска. На такую неуверенную луну даже собаки не воют, а сумасшедшие, которых так волнует полнолуние, спят спокойно.
Море отдыхало от дневных событий. Ночью редко когда что на море происходит. Все битвы и абордажи обычно устраивают на рассвете, а бури и цунами приходят либо днем, либо ближе к вечеру.
Сейчас на море был полный штиль. И спало бы море спокойно, если бы по берегу не бродили темные фигуры да дельфины, приплывшие сюда из далекой Турции, не выбрали бы именно эту бухту своим местом ночевки.
Дельфины – существа привычные и не сильно раздражающие. А вот людям-то что не спалось?
– Прикинь, – раздавался над тихой бухтой жизнерадостный голос Андрюхи, – столовой нет, а холодильник остался.
– Ты бы вместо холодильника чего-нибудь толковое нашел, – бубнил Богдасаров. – Померзнем ведь.
– Можно сгонять в долину, попросить одеяла. – Судя по чавканью, Павлов нашел что-то стоящее.
– А еще можно тебе по кумполу дать, чтобы ты наконец догадался снять с себя куртку! – подала голос Маринка.
– Еще чего! – Хлопнула дверца холодильника, и лучик фонарика скакнул в сторону. – Я заболеть могу.
– А еще утонуть, – философски изрек Богдасаров. – Давай сюда куртку!
– Ой, испугали! – фыркнул Павлов. – Мама! – завопил он дурным голосом, и потревоженное эхо отозвалось от далеких гор.
Послышались звуки борьбы, затрещала ткань.
– Вот ведь гад, – ахнула Маринка. – У него спички в кармане были!
– У меня вообще много чего в карманах лежит. – Андрюха хлюпал разбитым носом. – А вы все плохие! Только о себе и думаете! Я фонарик потерял.
– Чья бы корова мычала! – Гусева чиркнула спичкой. – Мальчики, соберите дрова, мы сейчас костер разведем.
– В такой темноте только сломанные ноги собирать. – В свете спички показалось перепачканное лицо Павлова.
– Иди, иди, – махнула в его сторону спичкой Маринка, и огонек погас.
Минут пять в темноте слышался хруст ломаемых кустов, тихие проклятия уколовшихся. Неожиданно бухта вздрогнула от радостного крика.
– Нашел! Народ!
Несколько ног прошуршали по гальке.
– А орать так зачем? – спросил Богдасаров. Тут же раздался легкий хлопок, словно кому-то дали подзатыльник.
– За что? – возмутился Андрюха.
– Чтоб не орал так, – отозвался Мишка. – Тащи рюкзак вниз.
– Опять я? – Павлов попытался улизнуть, но был пойман, получил еще один подзатыльник и покорно потащил Тамаркин рюкзак вниз.
Через полчаса костер освещал лица ребят. К огню потянулись три пары дрожащих рук.
– Нужно переодеться, – скомандовал Богдасаров. – А то в мокром мы точно простудимся.
– Я девчачью рубашку не надену, – заспорил Андрюха.
– И не надевай! – Маринка изучала содержимое рюкзака. – Рубашек тут не так много, на тебя, может, и не хватит.
– Чего сразу не хватит? – Павлов потянул на себя рюкзак. – Как всех спасать, так Андрюшенька, помоги. А как в сухое переодеваться, так подвинься, Павлов, на тебя мест нет.
– Не ворчи, найдем тебе что-нибудь, – успокоила его Гусева, запуская руку в рюкзак. – А вообще, можешь идти свой чемодан искать. Он где-нибудь поблизости лежит, тебя ждет.
Андрюха вырвал из Маринкиных рук первую попавшуюся одежку и исчез в темноте.
Огонь пожирал сухие веточки. Маринка провела рукой по мокрой голове. От капелек воды костер недовольно зашипел.
– Ну, как она? – вернувшийся Павлов остановился около груды одежды, сваленной неподалеку.
– Отстань от человека, – тут же вскочила Маринка. – Не видишь, спит она!
– Уже не сплю! – раздалось из-под тряпок, и груда зашевелилась.
– Я говорил – оклемается! – захохотал Андрюха. – Сейчас мы ей что-нибудь пожрать сообразим.
– Это ночь какая? – Томка выбралась из-под своего многослойного одеяла и остановилась передохнуть. – Сегодняшняя или завтрашняя?
– Сегодняшняя, сегодняшняя, – ответил Мишка, подходя ближе. – Как ты?
– А дельфины где? – забеспокоилась Тамарка.
– В море спят. – Маринка сияла улыбкой. – Утром увидишь.
Наконец Цыганова перестала крутить головой, потому что все равно ничего, кроме костра, разглядеть было нельзя, и уставилась на ребят.
– А вы что здесь делаете?
– То же, что и ты. – Богдасаров, как обычно, был суров и неразговорчив. – Ждем утра. Будем тогда в город добираться.
– Опять? Вы же там уже были. – Тамарка стряхнула с себя последнюю куртку, ту самую, что отобрали у Андрюхи, и попыталась встать.
– Сиди, – приказал Мишка. – Набегаешься еще. Если бы кто-то вчера из автобуса не вышел, мы бы давно в городе были! А вместо этого здесь сидим и в море купаемся.
– Ой, на себя посмотри! – воскликнула Тамарка. – Я, между прочим, человечество от мирового зла спасла.
– Тоже мне дело! Человечество она спасла! – Мишка бросил в костер большую охапку веток. Огонь взметнулся до небес.
– О! Сейчас точно согреемся! – подошел довольный Павлов. – А я перекусить нашел. Тут сгущенка, – он выгрузил на камни три банки, – а тут хлеб, – рядом на те же камни он положил буханку. – Только чем открывать все это, я не знаю. – Андрюха задумчиво посмотрел на свою добычу и неуверенно добавил: – Можно и один хлеб поесть.
– А ты откуда здесь? – Цыганова наконец рассмотрела Павлова. – Ты же в долину убежал.
– Я за помощью пошел, – стал рассказывать Андрюха. – Хотел того чувака из дома позвать. А там никого, даже собаки нет. Тут наши приходят, – он кивнул в сторону Мишки. – Мы обратно пошли. Глядим, весь склон мертвяками усеян, топчутся на месте, глазами хлопают. Бр-р‑р, жуть! А по берегу тетка в черном бегает и орет. И тут вас как раз в воду сталкивают. Ха! Ты бы видела, как Гусева с обрыва в море сиганула. Ровно вошла, без всплеска. Ну и Мишка следом пошел.
– Вы прыгнули к дельфинам? – удивилась Тамарка. – Это же верная смерть!
– А чего такого? – засмущался Богдасаров. – А то я в дельфинарии ни разу не был, дельфинов не видел. А со смертью мы бы разобрались.