Поначалу из самолюбия он решил разбудить в ней чувства, растревожить душу и завладеть ее сердцем. Он попробовал добиться этого в постели, но впервые в жизни встретил женщину, лучше него постигшую науку любви. Ноэль превосходила его в сладострастии. Все, что он мог ей предложить на любовном ложе, она делала лучше и часто гораздо искуснее его. В конце концов он научился расслабляться в постели и испытывал наслаждение, которого не доставляла ему ни одна женщина. Ноэль была своеобразным феноменом, постоянно открывавшим Демирису что-то новое, и это пришлось ему по душе. Ноэль готовила не хуже любого из его поваров, которым он платил огромные деньги, и разбиралась в искусстве не меньше, чем специалисты, ежегодно получавшие от него щедрое вознаграждение за то, что подыскивали картины и скульптуры для его коллекции. Демирис с удовольствием слушал, как Ноэль беседовала с ними об искусстве, удивляя их глубиной своих познаний.

Демирис как-то приобрел картину Рембрандта. Когда ее привезли на остров Демириса, Ноэль проводила там лето. На острове находился и молодой искусствовед, раздобывший картину.

– Это один из самых замечательных шедевров великого мастера, – заявил он, показывая картину.

Действительно, полотно, изображавшее мать и дочь, было написано с величайшим искусством. Сидя в кресле и попивая греческий анисовый ликер, Ноэль молча рассматривала картину.

– Великолепная вещь, – подтвердил Демирис и повернулся к Ноэль. – Тебе нравится?

– Прелесть, – согласилась она и обратилась к искусствоведу: – Где вы ее нашли?

– Я обнаружил ее у одного частного торговца предметами искусства в Брюсселе, – с гордостью ответил он, – и уговорил его продать картину мне.

– Сколько вы заплатили за нее? – спросила Ноэль.

– Двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.

– Она стоит того, – заметил Демирис.

Ноэль взяла сигарету, и молодой человек бросился к ней с зажигалкой.

– Благодарю вас, – сказала она и взглянула на Демириса. – Все-таки было бы лучше, Коста, если бы он купил картину непосредственно у ее владельца.

– Не понял, – встрепенулся Демирис.

– Если это подлинник, – пояснила Ноэль, – то он взят из имения герцога Толедского в Испании. Ведь картина поступила оттуда? – спросила она.

Искусствовед побледнел.

– Я... я не знаю, – заикаясь, пробормотал он. – Торговец ничего не говорил мне об этом.

– Да бросьте вы! – прикрикнула на него Ноэль. – Вы утверждаете, что купили картину за такие огромные деньги, даже не поинтересовавшись, как она попала к торговцу. Да кто вам поверит?! В имении герцога картину оценили в сто семьдесят пять тысяч фунтов. Кого-то просто нагрели на семьдесят пять тысяч.

Ноэль оказалась права. Молодого человека и торговца обвинили в преступном сговоре, отдали под суд и посадили в тюрьму, а Демирис вернул картину. Когда он позднее задумался над этим эпизодом, то самое большое впечатление произвела на него не осведомленность Ноэль в вопросах искусства, а ее честность. Ведь при желании она могла бы просто отвести искусствоведа в сторону, пригрозить шантажом и поделить с ним деньги. Вместо этого она открыто бросила жулику вызов и без всякой задней мысли разоблачила его в присутствии Демириса. В знак благодарности он подарил ей очень дорогое изумрудное ожерелье, но она приняла его без особых восторгов, словно он преподнес ей не драгоценность, а обычную зажигалку. Демирис настаивал, чтобы Ноэль повсюду ездила с ним. Он никому не доверял в делах и потому вынужден был сам принимать все решения. Он часто обсуждал с ней деловые вопросы и убедился, что и здесь Ноэль оказывает ему значительную помощь. Она прекрасно разбиралась в том, что творится в мире бизнеса, и уже сам факт, что Демирису было с кем поделиться своими сомнениями, нередко помогал ему принять правильное решение. Со временем Ноэль так хорошо изучила его дела, что не уступала в этом никому, кроме нескольких юристов и финансовых советников Демириса. Раньше у Демириса было сразу несколько любовниц, но теперь одна Ноэль вполне удовлетворяла его, и постепенно он бросил всех остальных. Они спокойно приняли свою отставку, потому что Демирис щедро вознаградил их.

У него была яхта длиной сорок один метр, на которой стояли четыре дизельных двигателя компании «Дженерал моторс». Ее команда состояла из двадцати четырех человек. На борту находились два быстроходных катера и гидросамолет. Был там и плавательный бассейн с пресной водой. На яхте имелись двенадцать прекрасно оборудованных кают для гостей и одна большая, украшенная картинами и антиквариатом, – для хозяина.

Когда Демирис развлекал гостей у себя на яхте, Ноэль неизменно отводилась роль хозяйки. Если он улетал или отплывал на свой остров, то всегда брал с собой Ноэль, а Мелина оставалась дома. Демирис внимательно следил за тем, чтобы Ноэль не попадалась его жене на глаза, но, вне всякого сомнения, Мелина знала, с кем ее муж проводит время.

Где бы Ноэль ни появлялась, повсюду к ней относились как к особе королевской крови. В конце концов, ей просто воздавали должное. Маленькая девочка, некогда смотревшая на свой флот из окна грязной квартирки в Марселе, добралась теперь до крупнейшего флота в мире. Однако Ноэль безразлично относилась к богатству и высокому положению Демириса. На нее производили большое впечатление его ум и сила. У него были интеллект и воля гиганта, и по сравнению с ним все казались слабаками и трусами. Ноэль догадалась, что он неумолим и жесток, но это ее только возбуждало, поскольку она сама была такой.

Ноэль постоянно предлагали главные роли в театре и кино, но ее это не интересовало. Она и сейчас играла главную роль, но только в своей собственной жизни, и это было гораздо увлекательнее, чем мог бы сочинить самый талантливый драматург или сценарист. Она обедала с королями, премьер-министрами и послами, и все они старались угодить ей, поскольку она пользовалась расположением Демириса. Они тонко намекали Ноэль на свои нужды и обещали ей золотые горы, если она им поможет.

Однако у Ноэль уже были золотые горы. Лежа в постели с Демирисом, она рассказывала ему, о чем ее просили эти люди, и, пользуясь ее сведениями, Демирис составлял представление об их нуждах, силе и слабостях. Потом он оказывал на них соответствующее давление, и деньги текли к нему рекой, приумножая его огромное богатство.

* * *

Свой собственный остров доставлял Демирису большую радость. Когда он купил его, это был кусок голой земли, который он превратил в рай. На вершине холма выросла роскошная вилла, в которой он теперь жил. Вокруг нее разместился десяток очаровательных коттеджей для гостей. Кроме того, здесь появились охотничий заповедник, искусственное пресноводное озеро, зоопарк, бухта, где стояла на якоре яхта, аэродром. На острове проживали восемьдесят слуг и охрана, не пускавшая сюда непрошеных гостей. Ноэль нравилась уединенность острова, и, когда на нем не было посетителей, она наслаждалась одиночеством. Это льстило Демирису, поскольку он полагал, что Ноэль предпочитала оставаться наедине с ним. Он поразился бы, узнав, какое важное место в ее жизни занимал другой мужчина, о существовании которого Демирис даже не подозревал.