Фигура тем временем продолжала расти. Андервуд съеживался просто на глазах. Гоблин скорчил унылую мину и поспешно отступил сквозь кафель. Я заерзал в углу, прикидывая, как же мне поступить, когда Джабор наконец войдет в комнату. [Примечание: Так Факварл всё-таки был прав… Джабора не смогла остановить даже небольшая армия хорл и утукку. Да, нерадостное предзнаменование.]

Наконец-то Лавлейс подал знак. Бесконечный коридор и приближающаяся фигура исчезли. Стена снова выглядела как обычно, и даже пожелтевшая фотография улыбающейся бабушки Андервуда висела на прежнем месте.

Андервуд стоял на коленях среди осколков своего чайного сервиза. Его трясло с такой силой, что он даже не мог подняться на ноги.

— Ну так как пройти в ваш кабинет, Артур? — спросил Лавлейс.

29

Натаниэль стоял на лестничной площадке; он вцепился в перила, словно боясь упасть. Снизу, из столовой, доносились невнятные голоса — то повышались до крика, то становились очень тихими, — но Натаниэль почти не слышал их. Охвативший его страх заглушал все звуки. «У волшебника может быть лишь один непростительный недостаток — некомпетентность». А что такое некомпетентность? Потеря контроля над ситуацией. На протяжении последних нескольких дней события медленно, но неуклонно выходили из-под контроля Натаниэля. Сперва Бартимеус узнал его истинное имя. Это Натаниэль исправил при помощи жестянки из-под табака, но передышка длилась недолго. Беды принялись валиться на него одна за другой. Власти схватили Бартимеуса. Андервуд поймал Натаниэля с поличным. Карьера рухнула, не успев начаться. И вот теперь демон отказывается выполнять его приказы, а на пороге стоит Лавлейс. А Натаниэль ничего, совершенно ничего не может поделать — лишь стоять и смотреть. Он оказался во власти событий, которые сам же и привел в движение. И не может ничего изменить…

Какой-то негромкий звук пробился сквозь кокон жалости к себе и заставил Натаниэля встряхнуться. Это миссис Андервуд, негромко напевая, прошла из кухни в столовую. Она несла чай: Натаниэль слышал позвякивание фарфоровых чашечек на подносе. Затем послышались стук в дверь, новое позвякивание — миссис Андервуд вошла в столовую, — и снова тишина.

В этот миг Натаниэль напрочь позабыл о собственных неприятностях. Миссис Андервуд в опасности! Враг в доме! Натаниэль был уверен, что Лавлейс вот-вот убедит либо заставит Андервуда провести его в кабинет и обнаружит Амулет Самарканда. А потом… что Лавлейс сделает с мистером Андервудом и с его женой?

Бартимеус сказал ему оставаться здесь, наверху, и быть готовым к самому худшему. Но Натаниэль не мог больше торчать тут и безвольно ждать дальнейшего развития событий. Да, ситуация отчаянная — но он ещё может действовать. Волшебники сейчас сидят в столовой. В кабинете Андервуда никого нет. Если ему удастся пробраться туда и вынести Амулет, возможно, ему удастся и где-нибудь его спрятать, что бы там ни говорил Бартимеус.

Натаниэль быстро и бесшумно двинулся вниз по лестнице, на тот этаж, где находились кабинет и рабочая комната его наставника. Приглушенные голоса, доносившиеся с нижнего этажа, сделались громче; Натаниэлю показалось, что он слышит крик Андервуда. Время поджимало. Натаниэль подбежал к двери, за которой начиналась ведущая к кабинету лестница, — и остановился. Последний раз он проходил здесь, когда ему было шесть лет. Полузабытые воспоминания всплыли в памяти и заставили его содрогнуться, но Натаниэль отмахнулся от них. Он шагнул за порог, на лестницу…

И застыл как вкопанный.

Перед ним была дверь кабинета Андервуда — с намалеванной на ней красной пятиконечной звездой. У Натаниэля вырвался стон. Он узнал огненное заклятие. Стоит ему коснуться двери — и эта звезда его испепелит. Без защиты ему здесь не пройти. А для защиты нужны круг, ритуал вызова, тщательная подготовка…

Но у него нет на это времени. Он совершенно беспомощен! Беспомощен и бесполезен! Натаниэль врезал кулаком в стену. Откуда-то из дома донесся возглас, очень напоминающий крик страха.

Натаниэль помчался обратно, наверх, и, очутившись на лестничной площадке, услышал, как отворилась дверь столовой. В коридоре послышались шаги. Шаги приближались.

А потом откуда-то снизу донесся встревоженный голос миссис Андервуд — и при звуках его Натаниэля пронзила боль.

— Артур, что случилось?

И ей откликнулся другой голос, усталый и бесцветный, едва узнаваемый:

— Мне просто надо кое-что показать мистеру Лавлейсу в кабинете. Не волнуйся, нам ничего не нужно.

Волшебники уже начали подниматься по лестнице. Натаниэля раздирали мучительные сомнения. Что же ему делать? В тот самый миг, как кто-то показался из-за поворота, Натаниэль нырнул в ближайшую дверь и притворил её за собой. И, тяжело дыша, приник к замочной скважине.

Мимо проплелась процессия. Возглавлял её мистер Андервуд. Его одежда и прическа были в беспорядке, взгляд безумен, спина согнулась, словно бы под тяжкой ношей. За ним шёл Саймон Лавлейс: глаза скрыты очками, губы мрачно поджаты. А за Лавлейсом двигался паук, выбирая уголки потемнее.

Процессия удалилась в сторону кабинета. Натаниэль привалился к стене. Голова шла кругом, и его мутило от страха и чувства вины. Лицо Андервуда… Хотя Натаниэль терпеть не мог своего наставника, но видеть его таким… Это противоречило всему, чему его учили, и душа его восставала. Да, Андервуд слаб. Да, он мелочен и ограничен. Да, он всегда обращался с Натаниэлем свысока. Но всё-таки он министр, один из трёх сотен министров, входящих в правительство. И он не похищал Амулет Самарканда. Это сделал Натаниэль.

Натаниэль прикусил губу. Лавлейс — преступник. Кто знает, на что он способен? Пускай за всё ответит Андервуд — он это заслужил. Он никогда не заступался за Натаниэля, он уволил мисс Лютьенс… Пусть ему тоже будет плохо. Ведь Натаниэль затем и спрятал Амулет в кабинете Андервуда, чтобы подстраховаться — на случай появления Лавлейса. Так что лучше всего отойти в сторонку, как советовал джинн. Отойти и приготовиться бежать, если понадобится…

Натаниэль обессиленно спрятал лицо в ладонях.

Он не мог бежать. Он не мог прятаться. Это совет демона, вероломного и коварного. Порядочные волшебники так не поступают. Они не бегут и не прячутся. Если он оставит своего наставника самого разбираться с Лавлейсом, как ему дальше жить? Если его наставник пострадает, миссис Андервуд тоже будет страдать, а этого Натаниэль допустить не мог. Нет, бежать — это не выход. Теперь, когда наступил критический момент, Натаниэль, к своему ужасу и изумлению, вдруг понял, как ему следует поступить. Он должен вмешаться, и будь что будет.

При одной лишь мысли о том, что ему сейчас нужно сделать, Натаниэлю стало дурно. Тем не менее он заставил себя сдвинуться с места и, пошатываясь, поплелся вперёд. Порог, лестничная площадка, ступени, по одной за шаг…

Его здравый смысл исходил на крик, требуя развернуться и бежать прочь, но Натаниэль не поддавался. Его бегство погубит миссис Андервуд. Он должен прийти и сказать правду, чем бы это ни закончилось для него самого.