влияние как на беженцев, так и на мировое сообщество, и, возможно, придать этим усилиям международный характер.

Таким образом, наша рекомендация заключалась в том, чтобы объединить различные меры по реформированию, к которым мы призывали, в один пакет, чтобы помочь восстановить политическую структуру Восточного Пакистана. Практическим результатом этого стала бы автономия.

Об открытии отношений с Китаем было объявлено в июле 1971 года, а поездка Никсона в Пекин была запланирована на февраль следующего года. К тому лету бангладешский кризис вступил во вторую фазу. В Восточном Пакистане систематические нарушения прав человека были существенно ограничены. Ганди , чтобы противостоять потенциальной перестройке международной системы в результате открытия Америки Китаю, больше не пыталась скрывать свой собственный замысел по содействию отделению Восточного Пакистана. Она ускорила поддержку Индией партизанской кампании в Бенгалии, а в августе сделала еще один шаг к разборкам, заключив соглашение о дружбе и военной помощи с Советским Союзом.

Этот договор стал первой инициативой СССР в южноазиатской стратегии, которая предусматривала значительное расширение военной помощи и дипломатической поддержки Индии. Это был прямой ответ как Китаю, так и американской стратегии, превративший конфликт в Бангладеш из регионального и гуманитарного вызова в кризис глобального стратегического масштаба, именно тот, которого мы стремились избежать. Если бы Пакистан распался под советско-индийским давлением так скоро после того, как мы способствовали открытию Китая, не только предстоящий саммит Никсона в Пекине оказался бы под угрозой, но и сама предпосылка китайской стратегии, которая заключалась в том, чтобы уравновесить Советский Союз, была бы поколеблена.

Никсон находился под сильным внутренним давлением, чтобы встать на сторону Индии, чья демократия вызывала всеобщее восхищение. Однако вопрос для Белого дома заключался не во внутреннем устройстве Восточного Пакистана, а в поддержании соответствующего международного равновесия. Я подчеркнул этот момент индийскому послу Лакшми Джа во время ряда встреч летом 1971 года. 9 августа я доложил Никсону о следующем разговоре с Джха:

Американцы были заинтересованы в сильной, самодостаточной независимой Индии... Восточная Бенгалия получила бы автономию даже без вмешательства Индии. Мы, в свою очередь, не были заинтересованы в субконтиненте, кроме как видеть сильную и развивающуюся Индию и независимый Пакистан. Действительно, существовала разница в нашем подходе к Индии и в нашем подходе к Пакистану. Индия была потенциальной мировой державой; Пакистан всегда будет региональной державой. По всем этим причинам проблема разрешится сама собой, если мы отделим вопрос помощи от вопроса беженцев, а вопрос беженцев от вопроса политического обустройства. Посол сказал, что ему не трудно отделить помощь от беженцев, но он не видит возможности отделить беженцев от политического размещения.

11 сентября, когда напряженность нарастала, я повторил послу Джха позицию США:

Мы не были заинтересованы в том, чтобы Восточная Бенгалия оставалась в составе Пакистана. Мы были заинтересованы в том, чтобы предотвратить начало войны и не допустить перерастания этого вопроса в международный конфликт. Что касается остального, мы не занимали бы никакой активной позиции в том или ином случае.

По мере нарастания кризиса стали прослеживаться определенные параллели с неделями перед началом Первой мировой войны, когда две коалиции великих держав противостояли друг другу из-за регионального конфликта, который в своем начале их не затрагивал. С американской точки зрения, мы считали, что было бы нежелательно унижать Пакистан так скоро после того, как он позволил нашей инициативе перейти к Пекину. Также было важно сохранить стратегический замысел, который лежал в основе визита Никсона в Китай - а именно, ослабить советское давление в глобальном масштабе и восстановить равновесие международного порядка. Позволение Советскому Союзу проникнуть в Южную Азию через его новый союз с Индией подорвало бы эту вторую цель.

Но нашей непосредственной, главенствующей целью было предотвратить начало войны на субконтиненте". В октябре 1971 года Яхья Хан снова нанес визит в Вашингтон, во время которого Никсон поднял тему автономии для Восточного Пакистана. Потрясенный развертыванием военных сил по всему Пакистану и международным неодобрением, Яхья Хан пообещал автономию для Восточного Пакистана после создания Учредительного собрания, запланированного на март 1972 года. Мы интерпретировали автономию для Восточного Пакистана как прелюдию к скорейшему появлению независимого Бангладеш.

После Яхья Хана последовал катастрофический визит Ганди в Вашингтон 3-6 ноября 1971 года. Неразрешимость проблем усугублялась сдержанным отношением двух лидеров друг к другу. Когда Никсон сообщил Ганди, что Хан согласился заменить военное положение гражданским правлением и автономией в Бангладеш, она не проявила особого интереса. Она была заинтересована в независимой Бангладеш, а не в автономном регионе, спонсируемом Соединенными Штатами. Будучи блестящим и жестким реалистом, она пришла к выводу, что существующий баланс сил позволит ей навязать Индии предпочтительный стратегический результат.

4 декабря, после этих холодно-формальных встреч в Белом доме, Индия вторглась в Восточный Пакистан, вновь изменив форму конфликта и начав его третью и последнюю фазу. Как и Садат два года спустя, Ганди понимал, как одностороннее применение силы может изменить условия окончательного урегулирования. Пока Восточный Пакистан неумолимо дрейфовал в сторону автономии, которая, казалось, могла привести к независимости под ударом превосходящих индийских сил, Никсон ограничивал публичную критику заявлениями в ООН о пренебрежении Индией международно признанными границами. Но когда Ганди решил урегулировать территориальные споры вдоль западной границы Индии мерами против оккупированной Пакистаном части Кашмира - гималайской провинции, которая сама была разделена в 1947 году, причем Индии досталась большая и наиболее исторически значимая часть, - Никсон стал проявлять все большую активность. Индия, поддерживаемая советской военной и дипломатической помощью, имела возможность расчленять Пакистан провинция за провинцией. И если бы Пакистан оказался на грани распада в результате индийско-советского союза, Китай мог бы принять непосредственное участие в боевых действиях, что привело бы к крупной войне, которая нарушила бы мировой порядок. В любом случае, такая последовательность событий продемонстрировала бы своего рода американскую нерелевантность в стратегически важном регионе.

Никсон был готов оставить внутреннюю эволюцию Восточного Пакистана на усмотрение внутреннего руководства Бангладеш, которая стремилась к независимости. Но он подвел черту под индийско-советским сговором, угрожающим существованию Западного Пакистана. Характерно, что он не допустил никакой двусмысленности в американской позиции. Чтобы дать понять, что Соединенные Штаты привержены стратегическому балансу в Южной Азии, он приказал перебросить в Бенгальский залив оперативную группу Седьмого флота во главе с авианосцем USS Enterprise. Он также уполномочил меня намекнуть на брифинге, что успех предстоящего московского саммита будет зависеть от поведения Советского Союза в южноазиатском кризисе, подразумевая готовность приостановить саммит в случае советских проблем. Чтобы публично поставить точку, Никсон обратился ко всем сторонам с официальным предложением о немедленном прекращении огня.

Наступил драматический момент принятия