— Я знаю, кто их похитил, — сказал Фэллон. — До наступления ночи их не тронут, потому что женщина, которая стоит за всем этим, ведет себя очень осторожно и улик не оставляет. Нет никаких причин думать, что она вдруг изменит свою стратегию. Кроме того, всю грязную работу выполняет не она, а ее наемник. Они подождут до темноты, а потом сделают то, что мы собираемся сделать со скелетом Лашера.

— Кинут их в океан? — в ужасе воскликнула Мардж.

— Думаю, да, — ответил Фэллон. — Вряд ли они решатся ехать далеко с похищенными людьми в багажнике: слишком большой риск попасться на глаза полицейскому, — поэтому спрячут Уокера и Изабеллу где-нибудь неподалеку, чтобы ночью от них избавиться.

Мардж уставилась на него с потемневшим от страха лицом.

— Ты знаешь, кто эта женщина?

— Да, это доктор Сильвия Тремонт, куратор Музея общетсва «Аркан» в Лос-Анджелесе. Все думают, что эта дама проводить отпуск в Лондоне, но это не так. Она торгует недвижимостью в Уиллоу-Крике и называет себя Нормой Сполдинг.

Агентство Нормы Сполдинг находилось в небольшом старом домишке на главной улице Уиллоу-Крика. В окне висела табличка «Закрыто». Фэллон быстрым шагом прошел мимо входа, как будто его целью был магазин на углу, но когда он оказался возле узкой полоски газона, которая отделяла владения Нормы от ресторана по соседству, быстро свернул в проулок и вышел прямо к заднему входу агентства.

Дверь была заперта, но это Фэллона не остановило. С набором электронных отмычек, которые были у всех агентов «Джонс и Джонс», на то, чтобы открыть замок, ему понадобилось три секунды. Какие бы тайны ни скрывала Норма в своем офисе, он сейчас их узнает.

Задняя комната агентства оказалась на удивление пустой. Не было здесь ни документов, ни пачек рекламных брошюр, ни принтера и факса — лишь на столе стоял компьютер. Фэллон включил его и через пару минут выяснил, что за четыре недели существования агентства Норма не закрыла ни одной сделки.

Фэллон направился в центральный офис. Отсутствие продаж не отпугнуло некоторых отчаявшихся владельцев доверить судьбу своей недвижимости Норме Сполдинг. На стене висело несколько неприглядных фото обшарпанных гостевых домиков, а также снимок старого дома, где они с Изабеллой обнаружили маньяка.

Это место Фэллон отмел сразу. Хоть полицейские и покинули здание, там сейчас полно туристов и любителей острых ощущений, так что спрятать там Изабеллу и Уокера просто невозможно.

Он пробудил свой дар и стал изучать описания домов, подходя к ним с хладнокровной логикой убийцы. Фэллон быстро рассчитывал, на каком расстоянии те находились от хижины Уокера, насколько уединенно было их расположение и как далеко от них располагались места, где к берегу подходило сильное течение, способное унести тела в океан и поглотить единственные улики преступления.

Фэллон решил, что Тремонт не станет использовать Пойнт. Эта скала слишком близко от Коува. Хоть из-за дождя народ сидел по домам, риск, что их кто-то увидит, был слишком велик. Значит, оставалось единственное место — скалистый берег, в центре которого имелась воронка, откуда фонтаном взмывал морской прибой. Летом туда приезжало много туристов. К берегу вела хорошая дорога. В итоге Фэллон выбрал дом, показавшийся ему самым подходящим, и почувствовал, как в нем крепнет уверенность в успехе.

Он сорвал список со стены и направился к выходу. Хоть вероятность, что Изабелла находилась не в этом доме, была слишком мала, проверить остальные следовало непременно — ведь речь шла о ее жизни.

Фэллон открыл телефон и позвонил Генри. Тот ответил на середине первого звонка.

— Есть шесть мест, где Норма может прятать Изабеллу и Уокера, — сказал ему детектив. — Я беру одно, а пять остальных коттеджей отдаю тебе — сейчас продиктую их адреса. Это все пустые гостевые дома на скалах вдоль побережья. Только не ходи в одиночку, ясно?

— Я, пожалуй, возьму оружие, — предложил Генри.

— Да, — сказал Фэллон. — И собак. Они знают Изабеллу и обязательно почуют, если она окажется в каком-то из этих домов.

— И порвут любого, кто попытается причинить ей вред.

Изабелле снилось, как в синем вечернем платье и туфлях, усыпанных стеклянными стразами, она танцевала вальс с Фэллоном. Ее партнер выглядел блистательно в черном фраке и белой рубашке — одежде, от которой веяло силой и властью.

Они кружились в роскошном зале, под непреклонный, жесткий ритм вальса. Ей следовало чувствовать себя бесконечно счастливой, но все казалось каким-то неправильным.

Бальный зал был залит ярким светом, от которого болели глаза. Лучи исходили от паранормального спектра и не давали рассмотреть другие пары или музыкантов. Но больше всего Изабеллу раздражала музыка. Хотелось, чтобы она поскорей закончилась. Да и Фэллон не походил на влюбленного: когда пристально на нее смотрел, в его глазах бушевал огонь очень опасной пси-энергии.

— Я уже в пути, Изабелла. Сделай все возможное, чтобы остаться в живых, а я скоро приду к тебе на помощь. Ты слышишь меня?

— Да, — ответила она, — слышу. Но что насчет музыки?

— Найди ее источник и выключи.

— Как это сделать?

— Постарайся. Ты ведь агент «Джонс и Джонс». Значит, придумаешь, как можно справиться с этой проблемой.

Изабелла нахмурилась.

— Ты ведь сейчас не со мной?

— Не с тобой.

— Но почему я тебя слышу? Ведь телепатии на самом деле не существует.

— Правда. Но ты настолько хорошо меня знаешь, что понимаешь, какие слова я бы сказал тебе, если бы был рядом.

— Да, ты прав.

Изабелла оглянулась, стараясь сфокусировать взгляд, чтобы найти источник музыки, и у нее получилось. Дар отыскивать вещи никуда не пропал.

Очнувшись, Изабелла услышала приглушенные звуки дождя и рокочущего прибоя, а через секунду поняла, что лежит на деревянном полу. Было холодно, тело онемело. Попытавшись двинуться, Изабелла осознала, что руки и ноги замотаны липкой лентой. Рот похитители ей не заклеили, и это плохой знак: их не тревожило, что он сможет позвать на помощь. Значит, место, куда привезли Изабеллу, находился в глуши.

Музыка продолжала звучать, но теперь гораздо тише. Изабелла повернула голову и увидела недалеко от себя неподвижное тело Уокера, тоже замотанного по рукам и ногам. Посмотрев в другую сторону, туда, откуда раздавалась музыка, она заметила стоявшую на столе старинную шкатулку. Танцующие фигуры едва поворачивались — значит, в игрушке заканчивался завод. Наверное, потому ей и удалось вернуться в реальный мир.

Но пора заняться главным. Она неуклюже покатилась по полу в сторону стола. Перевернувшись на спину, Изабелла согнула колени, прижала ступни к ножке стола и изо всех сил пнула по ней.