– Надо снять штаны, – прохрипел он. – Я уже не могу…

– Тебе надо, ты и снимай…

Она продолжала тереться, смотрела вниз и дышала через зубы, но губы кривились в издевательской улыбке. Ну да, конечно, она ведь эта… садистка. Ей ведь так нравится мучить людей…

– Я не хочу твою грудь отпускать.

– Ну и дурак.

Сосредоточенно, вверх-вниз, все быстрее. Не прерывая движения, она прошептала:

– Твои штаны… ты и расстегивай…

– Ладно. Я твои расстегну, а ты – мои…

Вверх-вниз.

– Делай, что хочешь.

Он отпустил грудь и потянулся к замку ее джинсов. «Сейчас узнаю, что у нее на татушке», – подумалось ни к селу ни к городу.

А в следующую секунду он услышал, как в прихожей клацнул замок открывающейся двери.

Прямо перед собой он увидел расширенные глаза Цифры и понял: это кирдык. По голове будто горячим феном провели от затылка ко лбу – волосы зашевелились, затрещали, встали дыбом.

Еще секунда – бух.

Другая – бух…

Третья – бух…

Что он успел? Первым делом отскочил в сторону. Инстинктивно. Потом козликом прыгнул к дивану, схватил кофту, набросил Цифре на плечи. Довольно проворно застегнул верхнюю пуговицу. Вдруг оказался в кресле (уже не помнил как). И даже закинул ногу на ногу.

Все это время из прихожей доносились разные звуки – топтанье, приглушенные голоса, шорох одежды, стук ключей. Ниндзя не вслушивался. Последним усилием воли он поднял глаза к потолку и постарался придать лицу задумчивое выражение.

– А это еще что за перец? – послышался голос.

Помедлив еще секунду – бух! – Ниндзя повернул голову. На пороге гостиной застыл невысокий мужик с какой-то слишком крупной (так показалось Ниндзе) головой и пронзительными светло-голубыми глазами. Ящик. Тот самый Ящик, ее отчим. Как квадрат с наскоро приделанной бульдожьей головой.

– Здрасьте, – сказал Ниндзя.

– Чего?

Ниндзя прокашлялся и сказал громче:

– Здравствуйте!

– Это мой знакомый, – отозвалась Цифра, как ни в чем не бывало показываясь на пороге спальни. Все пуговицы на кофте были застегнуты. – Попросила его починить Интернет. А он не рубит ничего.

– Нечего там чинить, – Ящик еще раз внимательно посмотрел на Ниндзю, и тому показалось, что он заметил бугрящиеся спереди джинсы. – Ты бы лучше его попросила деньги на счет бросить. А то вам с матерью все некогда.

– Я не знала. Мне никто не сказал, – огрызнулась Цифра.

Ящик куда-то исчез, на его месте появилась яркая симпатичная женщина в брючном костюме. «Красивая», – сразу подумал Ниндзя, даже растерялся. Она была здорово похожа на Цифру… хотя и с Ящиком тоже что-то общее было, как ни странно. Наверное, такой же сверлящий взгляд, как будто в упор лазерным фонариком светят.

– Да сто раз говорила уже, – медленно и как бы задумчиво проговорила женщина, изучая гостя.

– Я не слышала, – упрямо повторила Цифра.

– Ну-ну… Мальчик только зря время потерял. Как тебя зовут, мальчик?

– Ниндзя его зовут! – рявкнула Цифра. – И он уже не мальчик! Отвали!

– Такой маленький? И уже не мальчик? – женщина хмыкнула, сделала шаг в гостиную (Ниндзя подумал, что сейчас она подойдет к нему, чтобы потрепать по подбородку или еще что-то сделать, и почему-то испугался), но затем передумала и отправилась на кухню вслед за Ящиком.

– Вот уроды.

Цифра пнула ногой дверь спальни, едва не высадив стекло. Зашла, уселась перед компьютером, буркнула Ниндзе:

– Заходи и закрой дверь.

Ниндзя так и сделал. Сел на кровать. Даже не верилось, что каких-то пять минут назад они с Цифрой едва не трахнулись там, на диване в гостиной. Сейчас они бы уже отвалились друг от друга, валялись голые, сытые, он бы, наверное, пялился на ее татуху внизу живота… Да, облом, конечно, эпический. Но, с другой стороны, их могли застать в самый неподходящий момент. Даже страшно подумать, что сейчас было бы.

– Ты что, не знала, что они придут?

Ниндзя протянул руку, хотел коснуться ее колена, но Цифра со всей силы двинула его по руке и оскалила зубы.

– Ты чего?

– Ничего! Грабли убери! – прошипела она.

– Ты же сама…

– Ничего я не сама! Я думала, Ящик увидит тебя, сразу на коня сядет! Убьет или, там, покалечит, не знаю!

– Зачем? – не понял Ниндзя.

Цифра с ненавистью взглянула на него:

– Зачем, зачем! Их бы посадили! Пожизненное дали! А квартиру я бы на себя переписала, вот зачем!

– Ты что, серьезно?

– А ты что, не понял, дурак?

Она хмыкнула, достала из стола жвачку, бросила пастилку в рот.

– Но ты же говорила, что хочешь сама их убить…

Ниндзя замолчал. До него постепенно доходило. Нет, поверить, что она и в самом деле все так распланировала, так тонко и цинично развела его, поверить в это было трудно. Но, с другой стороны, она ведь сама пригласила его – так? Сама спровоцировала его, сама скинула эту кофту… И, похоже, она знала, что родители придут именно в это время.

– Слушай, ну ты и сука, – сказал Ниндзя.

– Да не напрягайся ты так. – Цифра взяла откуда-то салфетку, приложила к носу. – Я ведь могла бы сделать так, чтобы он тебя точно убил. Трусы бы порвала, орала бы, что ты меня изнасиловать хотел… Но ведь не стала же. А так бы он точно тебя… Ну, кастрировал бы, это как минимум. Ему только повод дай.

Дверь распахнулась, в комнату заглянула ее мать.

– Чаю, хочешь, жених?

– Стучать надо! – заорала Цифра.

Мать, не обращая на нее внимания, уставилась на Ниндзю. Он вскочил на ноги, пробормотал:

– Нет, спасибо… Мне пора идти…

– Что ж. Было бы предложено, – холодно сказала она.

Ниндзя бочком прошел мимо нее, почувствовав, поняв, что его просто выставляют за дверь. «Что мать, что дочка, – подумал он, – обе друг друга стоят…»

В прихожей он все никак не мог просунуть ноги в ботинки. Пока он пыхтел, подошла Цифра. Мать убралась в кухню, о чем-то спорила там с отчимом. Было обидно до слез, до колик в животе. Если бы мог, он бы прикончил сейчас всю эту уродскую семейку.

– Ну, в общем, это. Не обижайся. Я тебе позвоню потом, если что, – сказала она.

– Иди в жопу со своими звонками, – просто ответил он.

Она пожала плечами.

Он, наконец, справился с ботинками, выпрямился. Цифра стояла, оперевшись спиной о стену, согнув ногу в колене и как будто нарочно выставив вперед обтянутую кофтой грудь. Ну почему красивые девчонки такие дуры?