— А как вы тут оказались, у нас в Сибири?

— А ты не поверишь, меня Викушка, сестричка, нашла.

— Как? Она же…

— А вот так, я точности не помню, да и Вика сама не знала. Оказывается, она много лет жила у тех соседей, у которых Розка-драчунья. И когда Вика выросла, вышла замуж, Роза ей и рассказала, что я есть, она меня и отыскала через службу какую-то. Я уже в городе в общежитии жила. Подробности так я и не знаю, быть может, тётя Фрося запретила Розкиным родителям говорить, что я есть. Я-то никого не искала, знала, что одна, все погибли, а тут такая радость. А когда Викин муж завербовался в Сибирь, они меня и взяли с собой, сманили. Поехала.

Пора было ехать и мне, я знала, что через каких-то полчаса подойдёт мой автобус. Поблагодарила бабу Зину за гостеприимство, к себе пригласила, бегом сбегала в магазин, благо рядом был от бабы Зининого почти вросшего в землю домика. Купила три бутылки растительного масла, творогу, сметаны и что-то ещё, не помню. Похоже, и моё время подошло всё забывать, или ковид помог. Но хорошо запомнила, как она совала мне деньги, которые я, конечно, не взяла, а оставшуюся от моей покупки сдачу подсунула ей на кухонный стол под клеёнку. Найдёт — порадуется.

Пророчество

Ларису и её мужа я вообще не знала, но их хорошо знала моя подруга Нина, она со мной и поделилась этой историей с печальным концом.

До двадцати лет Лариса даже не была знакома со своим возлюбленным, жила спокойно своей жизнью, не веря ни в какие приметы и чудеса, просто жила, училась в университете, а на каникулы приезжала к родителям, так как те жили в пригороде. Студенческая жизнь — время интересное, познавательное, бурное. Как-то, опоздав на троллейбус, пошла пешком, одна пошла, без подруг, спешить было некуда. И вдруг откуда ни возьмись навстречу идёт цыганка. А Лариса до этого старалась их обходить стороной, тут как-то странно словно потянулась к ней сама. Поравнявшись, разговорились, хотя общего между ними точно ничего не было. Лариса будущий доктор, а у цыганки своя кочевая жизнь, может быть, у этой и нет, но не суть. А суть в том, что цыганка Ларисе предложила погадать, причём тут же предупредила, если ты мне не веришь, скажи сразу, я слова не скажу. А если поверишь, копейки не возьму. И что-то у Ларисы ёкнуло, что-то её так зацепило, что она согласна была даже заплатить, только услышать своё будущее.

— А хочешь, я тебе про прошлое скажу, о вашей тайне семейной?

— Скажи. Тут Лариса насторожилась, так как их семейную тайну никто никогда не знал.

— Не бабушка твоя сестру закрыла в чулане, а сестра сама захлопнула дверь. А дальше говорить?

— Нет, не надо! Не хочу!

Продолжение Лара хорошо знала, она не хотела ворошить ту тему и была очень удивлена способностям этой женщины. Ведь никто об этом не знал, а она вдруг рассказала…

— Скажите, что ожидает меня?

— Тебя? А ты точно хочешь знать, что ожидает тебя? Не пожалеешь? Ты мне веришь?

— Уже поверила, я вам даже заплачу, сколько скажете.

— Я же сказала, с тебя не возьму, вижу, веришь, и мне этого достаточно.

Тут я, слушая подругу Нину, вспомнила свои случаи с цыганами, и даже сон приснился, не знаю, стоит ли его вставлять сюда, говорят же, напишешь и сбудется, но испытать хочется. А дело в том, что мне как-то давно приснился сон, что помру я от рака горла двадцать восьмого июля, сон видела чётко, и цыганка дважды повторила дату, хорошо, что год не указала. Он не выходит у меня из памяти особенно тогда, когда приближается двадцать восьмое июля. Хочется уже списать его на один случай, который и произошёл в ночь на двадцать восьмое июля, а нет, что-то жду ещё.

Поехали мы в очередной раз с Сашей на озеро Яровое, каждый год ездим, недорого и мило, на Алтай, а мне нельзя было, после операции, швы не сняли, нет, поеду, и всё, швы Саша снимет, взяла с собой всё необходимое — и в путь. Но не успели от подъезда отъехать, как я обнаружила:

— Саш, подожди, я же в тапочках. Он, как всегда, психанул, а мне пришлось вернуться домой и переобуться. Проехали мост, свернули влево в сторону Новосибирска, а там такая страшная авария со смертельным исходом. Я было ринулась помощь предложить, ведь у меня отрицательный резус и редкая группа крови, но Саша остановил со словами: твоя помощь уже не понадобится, если бы не твои забытые тапочки, то быть бы нам в этом месиве. Мы видели, одну из женщин накрыли с головой белой простыней. Едем дальше, настроение подавленное, позвонила сестре:

— Тома, меня не теряй, я на Алтай поехала.

— Какой тебе Алтай?! — закричала она в трубку, — помирать едешь, вспомни, какое сегодня число?! Ты после операции! Она истерично прокричала в обиде на меня, бросила трубку. Вот это меня благословила сестрёнка, подумала я, но когда стрелка указала на пять минут первого, а значит, начиналось двадцать девятое, прокричала: «Ура!» Саша уже к этому привык, кстати, у него и день рождения в этот день. Что-то я перешла на себя, вернусь к Ларисе.

Так вот, тогда ей цыганка нагадала, что проживёт она долго и в большом достатке, а супруга будут звать Афанасием, даже имя сказала, и что не будет у них детей, а муж утонет. Напрочь огорчило это Ларису, сильно расстроилась, но цыганке поверила полностью. Решила поломать судьбу, замуж выйти за какого-нибудь Петра, Романа, Николая… Нарожать деток — и никаких утопленников в семье. Мысли дурные гнала прочь. Никакого Афанасия, решила твёрдо. Окончив университет, ещё и успешно защитила диссертацию, замуж не спешила, в работу ушла.

Но однажды в один из весенних дней повстречалась с молодым человеком. Влюбилась? Да они оба потянулись друг к другу с первого же взгляда, и всё бы ничего, да только звали его Афанасием. Буквально на третий день их знакомства Лариса рассказала ему о той, странной встрече с цыганкой.

— Глупости, — громко засмеялся он, — полный абсурд! И ты ей веришь? С именем просто совпадение, а дети у нас ещё будут. Будут.

Шли годы, детей у них так и не было, радовали маленькие комнатные собачки и светлое, тёплое отношение друг к другу. Но Лариса всегда жила под страхом, боялась, что