Кориков растерянно смотрел на него.

– Бакаев, усугубляете! – сказал капитан. – Опытный же человек, в курсе: действие вызывает противодействие. Не ставьте нам палки в колеса.

– Вам поставишь, у вас колеса литые! – отреагировал Бакаев, и Кориков мысленно оценил присутствие духа этого человека: он не только спорит с правоохранителями, но и находит остроумные формулировки. А может, он закоренелый преступник, и ему это не впервой?

– Не тянем время, подписываем! – понукал капитан. – Все оформлено грамотно, не волнуйтесь.

Сейчас подпишу и пойду домой, подумал Кориков. Юля, жена, умница, конечно уже проснулась и приготовила завтрак. Странно, кстати, что не звонит, не беспокоится. Но времени прошло совсем мало, не больше получаса. Или все же больше? Он зачем-то посмотрел на часы.

Да, чувство времени у него отличное: сейчас половина восьмого.

Юля старается разнообразить: то омлет с помидорами, то блинчики, то паровые котлетки – все легкое, утреннее, но сытное и вкусное. А потом Кориков поцелует спящую милую Ульянку и сам завалится в нагретую телом жены постель. А может, и пошалит с Юлей, такое у них еще частенько случается.

С удивлением Кориков почувствовал в теле признаки возбуждения – совершенно неуместные в этих обстоятельствах.

Но он же видел, как капитан подложил пакет! Он подпишет и пойдет яишенку кушать и теплую жену ласкать, а этот человек, возможно, отправится на несколько лет в тюрьму, осиротив на это время жену и дочь!

Вот он, момент выбора.

И тут Корикову стало стыдно.

Он, интеллигент, сын родителей-интеллигентов (мама – учитель, отец – госслужащий), еще сомневается! Он, видите ли, думает, подписать ли ему ложное показание или не подписать!

И Кориков положил ручку на стол.

– В чем дело?

– Понятой в любой момент имеет право отказаться! – за Корикова ответил Бакаев. – Молодец, мужик, уважаю!

– Помолчи, юрист! Что происходит? – спросил капитан Корикова.

Кориков откашлялся и сказал:

– Я видел, как вы подложили этот пакет.

– Чего?

– Я видел, как вы сунули этот пакет в тот ящик.

– Ага! – закричал Бакаев. – Съел, капитан? Совсем уже оборзели, даже не скрываются! А не все на свете суки, не все оподлячились, понял? Мужик, ты мужик! Ты гений! Ты человек! Нина!

Тут же пришла Нина – одна, без девочки, та, видимо, опять заснула.

– Нина, они облажались! – захлебывался радостью Бакаев. – Вот этот человек видел, как они порошок и зеленку совали! Ты запиши, запиши это в протокол! – тыкал он пальцем в бумагу. – Ты обязан это сделать, сто тридцать пятая статья!

– А ну, замолчал! – цыкнул лейтенант на Бакаева.

– Я сейчас замолчу кому-то, пацан! – огрызнулся Бакаев.

– Значит, это что, провокация? – спросила Нина.

– Спокойно! – поднял руку капитан. – Во-первых, гражданин не утверждал, что он что-то видел! Он сказал: кажется.

– Нет, – возразил Кориков. – Я действительно видел. И готов это подтвердить в письменном виде.

Решимость его росла с каждой минутой. Он чувствовал себя справедливым героем. Он был почти счастлив.

– А вы видели? – спросил капитан Татьяну Сергеевну.

– Что?

– Как я что-то куда-то подкладывал?

– Нет. Можно мне домой?

– Видите, она не видела, а вы видели, это что получается, клевета? Так любой может сказать: видел! Может, вы его сообщник? Кстати, Сережа, пробей по базам, кто он и чего.

– Ладно, – сказал Сережа и вышел из кухни.

– Можете пробивать, – сказал Кориков, улыбаясь. – Можете делать, что хотите. Я заявляю в присутствии всех: я видел, как вы подбросили пакет! И могу это подтвердить письменно. С полным осознанием ответственности за…

– Дачу ложных показаний, – подсказал Бакаев.

– Вот именно.

– Хорошо, – сказал капитан, засовывая листок в папку. – Хотите подтвердить – сделаем все по правилам, в отделе. Поедете с нами.

– Зачем? – удивился Кориков.

– Прессовать тебя там будут, – сказал Бакаев. – Капитан, отстань от человека. Ну, сорвалось, признай это.

– Каждый, кто выгораживает преступника, сам преступник! – отчеканил капитан. – Пройдемте.

Он встал и пошел к двери, вытягивая руку и приглашая Корикова следовать перед собой.

– Куклу забери! – сказал ему Бакаев, кивая на пакет с деньгами и порошком.

– Она не моя.

– И не моя. При свидетелях все делаю! – выкрикнул Бакаев, схватил пакет, быстрым движением открыл окно и выкинул пакет на улицу.

– Хочешь тоже со мной проехать? – спросил капитан.

– Хочу! – смело заявил Бакаев. – Поехали, я тебе там такой геморрой устрою, рад не будешь! И советую, капитан, больше ко мне тропинку не топчи, Бакаева на дурку не возьмешь, понял?

– Посмотрим, – процедил капитан.

– Мужик, а ты не ходи с ним! – посоветовал Бакаев. – Имеешь полное право.

– Куда он денется, документы у меня! – капитан помахал паспортом Корикова.

У того мелькнула мысль: выхватить и не отдавать. Но у капитана еще удостоверение и пропуск. Не надо горячиться. Скорее всего, капитан сейчас попеняет на испорченную операцию, что-то скажет – и отпустит. Ведь никакого серьезного обвинения он Корикову предъявить не может, а если что, Кориков дойдет до самого высшего начальства, и капитану не поздоровится.

Выходя из подъезда, Кориков посмотрел вверх, на окна своей квартиры. Может, Юля смотрит? Увидит его с полицейскими, испугается.

Надо ей позвонить.

Он достал телефон.

Капитан быстрым движением выхватил трубку и кинул лейтенанту, стоявшему возле машины. Тот ловко поймал.

– Беспредел, господин капитан? – спросил Кориков, стараясь быть спокойным.

– В машину!

– А если не пойду?

– Сережа! Коля!

Лейтенант подошел к ним, шофер, мальчик в мешковатой форме, тоже выскочил.

– Без рук! – сказал Кориков. – Ладно, поедем. Думаю, ваше начальство в отделе уже присутствует? А если нет, рано или поздно появится.

– Появится, появится.

Под взглядами троих служителей порядка Кориков сел в машину на заднее сиденье. Капитан и лейтенант уселись по бокам, тесно сжав его.

– Отъедь немного, – сказал капитан водителю.

Машина тронулась, свернула за угол дома, остановилась.

– Урод! – перестал сдерживаться лейтенант и поднял руку, растопырив пятерню, словно желая обхватить и смять ею ненавистное лицо Корикова.