И я снова повторил то, что уже говорил Роксане.

— А принцесса…

— Вполне вежлива. Занор каждое утро берет ее на прогулки, а Вроун говорит, что она пытается научить слуг шить, правильно подавать еду и заправлять ее постель. Больше она никого не бьет и топором не размахивает.

— Удивительно. А казалась такой…

— … испорченной соплячкой?

— Ага, именно.

— Так и есть. Каждый раз, когда я ее вижу, она распекает меня насчет еды, одежды, температуры, своих охранников, отсутствия окон и солнца — да насчет всего. Думаю, она просто не умеет не жаловаться. Я держусь от нее как можно дальше.

— Однако она симпатичная — даже когда я ее видел. Странно подумать, ты уже мог бы оказаться на ней женатым.

Похоже, Паоло понравилась эта мысль. Я счел ее тревожной.

— Значит, от моего похищения была все же какая-то польза.

Он поднял брови и покачал головой.

— Однажды ты выбросишь из головы все эти чары, предназначения и королевские дела и поймешь, что мужчине есть о чем подумать и кроме них.

* * *

В тот день, когда Паоло почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы взобраться по лестнице до прохода, мы предприняли давно откладывавшийся визит к Истоку. Оставалось около часа до того, как погаснут лампы. Я просидел весь день в приемной, выслушивая прошения группы далеко обитавших одиноков, которые хотели прокопать ров от другого скопления башен, чтобы провести воду к своим полям таппы.

— Ты уверен, что уже готов к этому?

Паоло оттолкнул мою руку.

— Если ты сейчас до него не дойдешь, ты вообще забудешь, зачем сюда пришел. Не хочу, чтобы ты вошел во вкус всех этих королевских хлопот. Я многое готов отдать, чтобы поскорее снова увидеть солнце.

Испытав все те же неприятные ощущения, мы попали в сад, все еще цветущий, словно здесь всегда была весна. Желтый дневной свет припекал, пока мы спускались по ступенькам. Паоло остановился у самого входа в пещеру, достаточно близко, чтобы все слышать.

— Я полагаюсь на тебя, — сказал я ему.

Я и не предполагал, что эта вылазка настолько выведет меня из равновесия и мой желудок свернется тугим узелком, вгрызаясь в самого себя.

— Я буду здесь.

Укрепленные на стенах факелы все еще пылали, отчего вся пещера искрилась, как и в первое наше посещение. Я прошел к источнику.

В самой чаше не было ничего примечательного — небольшое углубление в каменном карнизе, выдававшемся из поросшей мхом ниши. Голубовато-зеленая вода сочилась из скалы, наполняя чашу, которая выглядела гораздо вместительнее, чем была в действительности. Я не смог устоять перед искушением погрузить в нее руку.

— Итак, ты наконец пришел.

Едва я коснулся воды, как ясный голос окружил меня, отдаваясь дрожью в каждой косточке, словно ледяная вода проникла сквозь мою кожу и принесла с собой звук.

— Ты знаешь, кто я? — спросил я, вглядываясь за чашу, вокруг и под нее, изучая нишу и окружающие кристаллы настолько вплотную, насколько вообще было возможно, ничего не находя. Я не видел в пещере ни тайника, ни малейшего знака, по которому можно было обнаружить говорящего.

— Ты — Тот-кто-нас-определяет, наш долгожданный король. Ты жил в двух мирах и ни в одном не нашел себе места, но в этом мире ты найдешь исцеление, которого ищешь.

Я все еще не мог определить, кем был мой собеседник, мужчиной или женщиной, но мягкий тембр голоса заставлял меня думать о нем как о «ней».

— Я ищу не исцеления, а только ответов.

— Я могу утолить лишь малую часть твоей жажды. Все ответы ты найдешь внутри себя.

— Кто ты и что ты?

— Я — Исток, первооснова этого мира, еще не погребенная в глубинах под гнетом лет.

— Почему ты считаешь меня королем одиноков? Как ты попала в мои сны? Как ты узнала обо мне?

Она тихо рассмеялась.

— Как много вопросов — и один ответ. Как камень падает на землю, частью которой является, как дождь находит свой путь в море, свою суть, так и ты пришел в Пределье. Камню снится земля. Капле снится океан. И земля не нуждается ни в ком, чтобы узнать о существовании камня.

Витиеватая поэтическая речь — как я и слышал всегда про оракулов и пророчества. Ничего определенного. И что бы ни произошло, приверженец всегда объявит предсказанное истиной, а скептик обзовет чепухой. Я прислонился к скале и задумался над новыми вопросами. Я чувствовал напряжение Паоло у себя за спиной, поэтому следующий будет задан не только ради меня, но и чтобы удовлетворить его.

— А ты… ничто из этого не является творением Зев'На?

— Пределье недоступно для лордов, пока ты недоступен для них.

Я не смог решить, обнадеживает это меня или нет.

— Тогда кем был Страж? Я связался со всеми этими королевскими делами лишь потому, что необходимо было исправить устроенное им.

— Страж был первым, кто заговорил со мной. Его намерения казались искренними, а рука — достаточно твердой и выносливой, чтобы направлять одиноков, приходящих из хаоса. — Впервые в голосе послышалось удивление, даже озадаченность. — Он подвел тебя, государь?

— Угрозами и наказаниями он привязал одиноков к их башням, избивая и убивая их, запрещая им собираться вместе и радоваться, Не позволяя им даже усмирять боль и лечить раны. Страж утверждал, что исполнял твои приказы. Почему ты правила ими так жестоко, изнуряя голодом и наказывая?

— Нет, нет, моя сущность не жестока. Я доверила Стражу поиски короля, но в своих докладах он никогда не открывал того, что беспокоит тебя. Мне нужно будет подумать о Страже и выслушать твои рассказы об одиноках. — Истинная забота, искренняя печаль. — К несчастью, намерения часто оказываются ошибочными… неверно направленными. Иногда нам не удается уделить внимание тому, чему должно. Ты знаешь это.

Я пренебрег выпадом в мою сторону. Аметистовые стены мерцали в свете факелов. Я провел пальцами по острым граням кристалла размером с мою ладонь.

— Как долго существует Пределье?

— Я не имею представления о том, что такое долго, но в моей природе кануть с течением времени. Настанет час, когда мы с тобой не услышим голосов друг друга, но он еще не пришел.

— Что такое огненные бури?

— Они за пределами моих познаний. Они приходят извне, и ты должен остановить их, иначе Пределье вновь станет тем же, чем было прежде.

Вернется в хаос.

— Как я могу остановить их, если я даже не знаю, что они есть?

— Ты с нами и не можешь быть иным, чем есть.

— Это не ответ.

— Это основополагающая истина. Она говорит мне, что ты сможешь постичь природу бурь. Хоть ты и принадлежишь к этому миру, ты, как и бури, пришел в Пределье извне. И эти бури нацелены в тебя.