безопасность и благополучие или судьба планеты?

Фавир смотрел на Момо пристально и не мигая.

— Ты можешь сейчас ответить сам себе, что для тебя более важно? — продолжала давить на него Момо.

— У меня нет вариантов ответов, — сказал Фавир, — для меня ответ только один. Я выбираю судьбу планеты. Вопрос в другом. Можно ли тебе верить, и если да, как вытащить твоего друга.

— Верить мне или нет, ты должен решить сам. Ответ в твоём вопросе. Вера не подразумевает доказательств. Когда есть доказательства, вера превращается в знание. Поэтому сделай второй выбор. Один, в пользу планеты ты уже сделал, теперь дело за вторым. Ты мне веришь и тогда мы оказываемся с одной стороны, или не веришь и мы с разных сторон. Выбирай!

— Верю! — резко сказал Фавир, как будто прыгну со скалы. Одним словом он выбрал себе дальнейшую судьбу и понимал, что обратной дороги уже не будет. Всего час назад он даже предположить не мог, что его жизнь так круто может измениться в результате этих переговоров. Он не думал что они будут простыми, но того что произошло, не мог даже и помыслить.

— Тогда остаётся последний вопрос, как вытащить моего друга, — сказала Момо.

Фавир в очередной раз задумался. Но в этот раз, по его лицу было видно, что мысли в нём бродят более живые. Глаза поблёскивали с азартом. Как будто он уже включился в другую игру.

— Предположим, я с тобой договорился на пушку, из которой вы стреляли на площади, — сказал он, как бы рассуждая сам с собой, — но вам нужно время, чтобы её доставить сюда. Мы договорились встретиться завтра, на этом же самом месте. Я должен привезти пленника.

— Скажи, а если бы всё было именно так, как ты рассказываешь, если бы мы договорились на выкуп, вы бы вернули нашего друга? — спросила Момо.

— Конечно! — Фавир даже не понял, почему она спрашивает, — сделка, есть сделка!

— Хорошо, — кивнула Момо, — то, что ты сейчас озвучил, это версия для твоих людей. А какая версия будет для нас?

— Строго на юг, за этим горным массивом, будет небольшая пустыня, а дальше море. В этой пустыне, почти в центре, лежит огромный корабль. Море ушло, а он остался. Ещё один из результатов войны, — сказал Фавир, — встречаемся на палубе этого корабля на рассвете.

— Хорошо, — кивнула Момо, — значит, договорились!

— Почти, — Фавир слегка замялся, — есть ещё одно важное условие.

— Какое? — серьёзно спросила Момо.

— Вы должны взять меня с собой, — сказал Фавир.

— Зачем? — удивилась Момо.

— Меня осудят за предательство и казнят, других вариантов нет, — сказал Фавир, — а мне бы не хотелось умирать. Так что, моя жизнь это часть сделки.

Момо подумала несколько секунда, а потом решительно сказала:

— Идёт!

— Эй, а меня не нужно спросить? — возмутился Призрак в наушниках, — концентрация бесов на корабле и так слишком высокая, к тому же с оружием! А теперь ещё они будут из враждующих группировок.

Момо на его слова никак не отреагировала. Она протянула Фавиру руку.

— Встречаемся на рассвете, на палубе корабля стоящего в пустыне, — сказала она.

— Я привожу вашего друга и ухожу с вами, — кивнул Фавир.

— Удачи, надеюсь, что у тебя всё получится, — после чего Момо взмыла в воздух и перелетела на уступ скалы, где её ждали все остальные.

— Призрак, ты понял, про какое место он говорил? — спросила Момо, оказавшись вне зоны слышимости Фавира.

— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал Призрак, — почему ты решаешь, кого брать на борт, а кого нет.

— Я могу привести тебе те же аргументы, что и Фавиру. Я дочь правителя и лучше иметь меня в союзниках, — сказала Момо.

— Но ты же ушла! — скептически сказал Вик.

— Я вернусь! Я вернусь, чтобы сдержать слово данное Фавиру, если он выполнит свою часть сделки. Это цена жизни Зузу, — сказала Момо.

— И других жизней тоже, — сказал Вик, — если бы мы вступили с ними в противостояние, ещё неизвестно чем бы всё закончилось.

— Призрак, ты знаешь, про какое место он говорил? — повторила Момо вопрос, — будет очень глупо, если мы просто его не найдём.

— Знаю, знаю, — раздражённо ответил Призрак, — оно есть на снимках. Но твоим поведением я крайне недоволен.

— У меня к тебе будет ещё одна просьба, — сказал Момо.

— Какая? — сказал Призрак и всем показалось, что вздохнул в конце.

— Ты же смог подключиться к нашим наушникам, значит, разобрался в нашей системе связи, верно? — спросила Момо.

— Верно! Законы физики для всех одни и те же, нужно было только найти ключ к технологии. Но это было не трудно, технология не защищённая, — сказал Призрак.

— Значит, теоретически, ты можешь связаться с кораблями бесов, которые следят за соблюдением карантина? — спросила Момо.

— А вот этого мне делать категорически бы не хотелось, — сказал Призрак, — не думаю, что обнаруживать своё присутствие это хорошая мысль.

— Ты пока не делай, ты пока просто подумай. Сейчас нам главное вытащить Зузу, — сказала Момо.

— Я же говорил, что это Момо здесь всем заправляет, — хохотнул Вик.

— Да, теперь я тоже это вижу, — улыбнулась Мина, — хорошо, что она нам жизнью обязана!

— Я это помню! — повернувшись к ним, сказала Момо.

— Призрак, ты зачем это перевёл? — возмутился Вик, — я думал уже понятно, что когда мы шепчемся, это переводить не нужно.

— Никаких договорённостей на этот счёт не было, — сказал Призрак.

— Какой ты вредный ворчун, — сказала Мина, — так и не скажешь, что корабль. Ты развиваешь в себе не самые лучшие человеческие черты характера.

Призрак сделал паузу, но потом продолжил о своём, игнорируя то, что сказала Мина.

— Вы электромагнитную пушку опять на борт притащите? — спросил он.

— Естественно, — сказал Вик, — не бросать же здесь это добро.

Призрак опять вздохнул. Мина и Вик переглянулись. Понятно, что он не мог дышать и вздох он изобразил звуком. Но тем не менее. Симптомы не самого лёгкого характера проявлялись всё более и более явственно.

— Вас сейчас забрать? — спросил Призрак.

— Нет, — сказал Вик, — пока не нужно, мы ещё побудем здесь. Но ты держись поблизости для подстраховки.

— А почему не сейчас? — удивилась Момо.

— Они сейчас могут внимательно за нами наблюдать, в надежде выяснить, как же мы перемещаемся. Фавир же сказал, что это для них загадка. Они понимают, что у нас есть что-то технологичное, даже могут предположить что, но точно знать не могут. Не будем давать им пищу для размышлений. Когда они будут думать, что мы никуда не собираемся, и их внимание притупится, мы тихонько исчезнем, — сказал Вик.

— Но мы же должны сымитировать доставку сюда пушки, — сказала Момо.

— Мы это и сделаем, когда исчезнем. Но нужно подождать пока внимание у них станет не таким острым. Наверняка, сейчас они смотрят за нами очень пристально. Ты же слышала, они оказались не такими простачками, как мы предполагали, — сказал Вик.

— Это точно, — кивнула Момо, — но может быть, так даже лучше, если Фавир выполнит наши договорённости. Так мы сможем обойтись без крови.

— Значит, ты всё-таки точно решила вернуться к родителям? — спросила Мина, когда бесовки начали разбирать и упаковывать электромагнитную пушку в ящик.

— Если они меня примут, после моего побега, — сказала Момо, — в последнее время, у меня складывается ощущение, что сама судьба хочет, чтобы я вернулась. А всё произошедшее, это как испытание, как инициация, которую я должна была пройти. Я должна была перестать быть домашним растением, увидеть мир своими глазами, рискнуть жизнью, найти друзей и осознать творящуюся несправедливость. Теперь, я совершенно иначе всё вижу! Раньше я воспринимала свой долг как клетку и обузу, теперь я воспринимаю его как возможность что-то изменить к лучшему.

— Но ведь ты же не станешь сейчас правительницей, верно? — сказал Вик, — сейчас эту роль играет твой отец?

— Правителями не становятся в один день. Нужно пройти большой путь и начинать управлять сначала малым, чтобы набраться опыта. Я уже многое могу делать по праву. А если я ещёи проявлю рвение, отец будет только рад… если, конечно, меня простит!

— Простит, куда он денется, — ободряюще сказала Мина, — ты же единственная дочка. Какие у него варианты?

— Осталось только вытащить Зузу, — сказала Момо, — надеюсь, что Фавир не передумает и не попытается нас обмануть. Тогда, я попытаюсь через Призрака отправить сообщение своему отцу, чтобы родители узнали, что со мной всё в порядке и что я хочу вернуться.

— У меня почему-то такое чувство, что это мы её родители, —