Хризата применяла связывающие заклинания, которые могли послужить для удержания царицы в ее власти. Однако, как она объяснила, в данный момент надежнее всего хранить шкатулку под охраной стражи, в серебряной комнате императорского дворца.

Август доверял Хризате, хотя и не полностью. По коридору распространился густой дым. Жрица поцеловала императора. Волосы ее пахли горящим бальзамом и сырой землей, медом и корицей. Запах напоминал ему египетские гробницы.

Август убеждал себя, что они победили, но мучился от бессонницы. Он думал о Клеопатре, которая извивалась в ларце словно змея, и об Антонии, глаза которого пылали точно угли. Каждую ночь он безучастно таращился на расписной потолок и боялся. Чего? Наверное, золотисто-огненного шара, который появился в небе. Или грохота, который еще сотрясал Рим. Слуги говорили, будто это гром, но Август знал, что они ошибаются.

Приходили просители и сенаторы, воины и советники. Каждый требовал аудиенции у императора. На столе перед ним лежала большая стопка пророчеств, недавно обнаруженных в пещере и извлеченных из амфор. Рядом валялась записка от Агриппы, где говорилось, что их следует прочесть.

У Августа не было никакого желания даже притрагиваться к ним.

Он вызвал из Кампании своего любимца Вергилия, но и тот не принес ему утешения. Стихи его были прекрасны, но назойливые мысли о Клеопатре не покидали Августа. Похоже, Вергилий особо гордился своим произведением об Энее, хотя строки поэмы лишь напоминали императору об Антонии. В конце концов Август прогнал фаворита.

Налив в кубок териак, он осушил его. Первоначальная доза в две капли уже не действовала. Теперь он смешивал териак в равной пропорции с вином. Он потерял аппетит ко всему остальному. С каждым глотком он чувствовал, как успокаивается и расслабляется измученный рассудок.

Хризата зажгла огонь в своей комнате. После того, как царица оказалась в шкатулке, а Август отдал жрице Селену, она чувствовала себя на вершине могущества. Август выполнил свое обещание три дня спустя после схватки на арене. Сейчас девочка жила в спальне по соседству с покоями Хризаты. Император сказал Селене, что она станет ученицей Хризаты. Но чары почему-то не действовали на ребенка. После бегства из Большого Цирка Селена два дня пряталась в городе, пока ее не заметил центурион. Он привел ее обратно во дворец. Казалось, подчинить ее своей воле будет просто, но взгляд Селены был серьезен и подозрителен. Жрица обнаружила, что не в состоянии наложить даже самое простое заклятие. Несколько ночей подряд она пыталась общаться с Гекатой, но тщетно. Богиня пока еще сторожила подземный мир. А изображение в магическом кристалле выглядело туманным и кровавым. Хризата не могла узреть будущее. Хотя Клеопатра и находилась в ее руках, жрица не знала, как подчинить себе ее силу.

Неужели Хризата перестаралась? А вдруг Клеопатра уже связана с богиней? Да и есть ли вообще хоть что-нибудь внутри серебряной шкатулки? Вероятно, северянка обманула Хризату и присвоила Клеопатру себе? Или она у псила? Но ларец находился в потайной комнате. По крайней мере, если что-то пойдет не так, Клеопатра окажется в очередном застенке.

Раскрыв ладонь, Хризата взглянула на зеленый камень. Зажмурившись, сжала кулак и произнесла имя человека, связанного с синахитом. С его помощью она могла послать известие Гекате. Он найдет богиню в Аиде.

Ее зов должен достичь его, но ничего не случилось. Хризата была на грани истощения. Она даже не могла достучаться до призрака Марка Антония.

Она не осмелилась заглянуть в серебряную комнату и открыть шкатулку, чтобы все выяснить. Она нуждалась в Гекате, но повелительницу надо сначала призвать. Для заклинания Хризате требовалась царская кровь.

Значит, нужно подчинить Селену. Но с каждым днем Хризата все больше слабела. Ее изматывали усилия, требовавшиеся для поддержания фальшивого облика. А теперь плачевное состояние ее тела стало очевидным, а без магии ей долго не продержаться. Если она появится в своем истинном обличье, Селена никогда не сдастся добровольно. Усилия Хризаты пойдут насмарку.

Красота — вот ее главная ценность. Как для Августа, так и для девчонки. Кто послушает дряхлую старуху?

Она едва доверяла себе самой.

Застонав от напряжения, жрица открыла маленький кожаный мешочек. Затем извлекла из него бронзовый котел. Он сразу же увеличился в размерах и вполне мог вместить тушу кабана. Поставив котел на огонь, она открыла другие мешочки, где хранились особые ингредиенты. Хрустальный песок с побережья на краю света. Щепотка инея, собранного под небом, где вечно светила луна. Оперенные крылья ушастой совы, которые сопротивлялись в ее руках, грозясь улететь. Нектар со звезды, сорванной с неба давным-давно, когда Хризата была маленькой девочкой. Толченая печень оленя, а в действительности — заколдованного царевича. Внутренности человека, являющегося волком. Пришел черед и безглазой вороньей головы. Она раскрыла клюв и заговорила с Хризатой, когда та достала ее из мешка.

— Убийца, — гаркнула она.

Не слушая ее, жрица вытащила сухую оливковую ветвь и принялась помешивать зелье, доводя его до кипения. Мигом на ветке выросли яркие листья. Часть содержимого котла выплеснулась через край. Там, где жидкость попала на каменный пол, зазеленела трава и распустились цветы.

Все было готово.

Хризата сняла мантию, содрогнувшись при виде собственного иссохшего тела. Она пыталась сохранить свое могущество, красоту и связаться с Гекатой. Просто чудо, что Август ничего не заметил. Конечно, определенную роль сыграл териак, в который она кое-что добавила. Она не собиралась полностью выводить императора из строя, поскольку не собиралась низвергнуть Рим. Она намеревалась воспользоваться могуществом столицы. Рим должен оставаться незыблемым. А Селена, похоже, все замечала. Хризата решила, что после заклятия дочь Клеопатры перестанет быть дальновидной и многое упростится.

Она взяла нож и, поморщившись, вонзила острие в плоть чуть ниже уха. Потом провела под подбородком, сделав длинный разрез поперек горла. По бледной коже густой алой струей хлынула кровь. Глаза колдуньи закатились, она пошатнулась. У ее ног образовалась красная лужа.

Покачнувшись, она безвольно упала вперед. Тело перевалилось через край котла. Кипящее зелье сомкнулось над головой Хризаты.

Под бурлившей в котле темной маслянистой жидкостью ничто больше не шевелилось.

Клеопатра и Антоний шли рука об руку к входу в город мертвых. Вокруг покачивались бледные с черными прожилками березы, напоминающие кости гигантов. За ними следовали тысячи тихо бормотавших голодных призраков.

Когда они приблизились к воротам, Клеопатра содрогнулась, охваченная страхом. Ей послышалось негромкое эхо рыка Сохмет, призывавшего ее вернуться назад. Полный гнева и алчности голос богини доносился даже туда, где ей не поклонялись. Клеопатра вспомнила о детях, оставшихся в Верхнем мире. И, вопреки собственному желанию, о Сохмет, одинокой и страдающей от голода.