И осторожно передает девочку царице, которая ласково над ней склоняется.

– Когда проснется, я сразу услышу, – заверяет кормилица. – И приду вам помочь.

Я тоже выхожу из спальни.

Дочь Меритре получит наилучшие заботу и уход, а если окажется способной к учению, в юном возрасте поступит в школу при Доме Царицы, где обучаются представительницы египетской элиты.

Дочь Меритре… Но не Сатьи.

* * *

Молодой Пахек никогда еще так не нервничал. Человек, просивший о встрече, вполне мог его скомпрометировать и лишить тем самым престижной должности помощника Минмеса. Но, с другой стороны, это вполне могло стать решительным шагом к осуществлению задуманного.

На клочке папируса – точный план. Пахек без труда нашел белый двухэтажный дом почти в самом центре столицы.

Открыл ему бородатый привратник.

– Зачем пришел?

– Посмотреть на медведя.

В гористых районах Сирии эти опасные звери водились во множестве.

– А сам ты кто?

– Меч из Мегиддо.

Пароль верный…

– Поднимайся на второй этаж, – сказал привратник, торопливо запирая за Пахеком дверь.

Еще один бородач обыскал юношу и кивком указал на дверь, ведущую в маленькую комнату.

Там – закрытые ставни и два стула.

– Садись! – послышался хриплый голос.

В полумраке лица собеседника не рассмотреть, но ясно, что мужчина это рослый и крепкий.

– Ну что, малолетний перебежчик, доволен собой?

– С чего мне быть довольным?

– Разве не ты – помощник влиятельного Минмеса?

– Это я.

– И тебе нравится в Египте?

– Я его ненавижу! Он украл у меня родину и мою душу! Единственное, о чем я мечтаю, – его уничтожить.

Пахек тут же пожалел о своей горячности: если сейчас напротив сидит стражник, карьере конец.

– Дерзкие слова… А вдруг я не на твоей стороне?

– Что ж, тогда арестуй меня и веди на суд!

Прошло несколько мучительных секунд.

– Мы – единомышленники, мальчик. Мы отомстим за Сирию, и я рассчитываю на твою помощь.

Пахек не помнил себя от радости. Наконец его жизнь обретает смысл!

– Я верно служил правителю Кадеша и снабжал его сведениями о египетской армии. Он меня не слушал, верил, что уничтожит самые основы построенной Тутмосом империи. Сегодня митаннийцы запуганы, Кадеш разрушен, а его властелина убили. И все же война продолжается. Война тайная, и ты можешь стать главным ее вдохновителем. Благо ты уже в самом сердце египетской иерархии.

– Это мое самое горячее желание!

– Терпение и осторожность – вот чем ты должен руководствоваться. И бойся недооценить Тьянуни, начальника египетской тайной службы. Чутье у него звериное. Малейший промах – и он тебя разоблачит. Ты молод, порывист, неопытен, но в тебе есть решимость. Если правда хочешь ввязаться в это очень рискованное дело, у меня есть подходящее для тебя оружие.

– Так дай его мне!

– Потом возврата не будет.

– Это не входит в мои планы.

– Ты хорошо подумал?

– Ты сам сказал: во мне есть решимость.

– Я снова свободен, но Тьянуни не верит в мое смирение. И при первой возможности отправит меня назад, в тюрьму. Единственный шанс – это вернуться в Сирию. Там у нас много единомышленников. Я подниму мятеж в маленьком городке Иниугаза[95] и тем самым докажу фараону, что триумф его иллюзорен. И это станет началом масштабного восстания.

– Я благодарен тебе за доверие. Но что за оружие ты дашь мне?

– Сотни сирийских пленных заняты на самых трудных работах, многие вкалывают в мастерских. Одни смирились, другие – нет. И у меня есть список тех, кто готов и хочет бунтовать. У тебя есть к ним доступ, раз ты помощник Минмеса, распорядителя строительных работ фараона. Связаться с ними, объединить в общую сеть тебе будет нетрудно. Тьянуни ничего не заподозрит, потому что это часть твоей работы. И пока я буду сеять смуту за пределами страны, ты поработаешь внутри. И когда наши силы сольются, Египет падет.

– Давай список!

– Ты так в себе уверен?

– Дай мне список!

И бывший слуга правителя Кадеша это сделал.

Неизбежный риск… Если юный Пахек говорит правду, это станет настоящим началом и они отвоюют свои земли обратно. Если же разыграл комедию, его схватит стража и отправит в тюрьму.

Доносчик, конечно, не останется безнаказанным: кто-то из сирийцев перережет ему горло.

Лузи ликовал, созерцая сокровища, распределением и хранением которых он отныне распоряжался. Воодушевляющее чувство собственного могущества… Золото, серебро, бронза, медь, ляпис-лазурь, бирюза и другие полудрагоценные камни. Тутмос привез из своих кампаний огромные богатства, к которым прибавятся ежегодные подати от крупных государств, желающих жить с Египтом в мире.

Униженная, нещадно эксплуатируемая, Сирия отдана на разграбление и пребывает под властью проклятого фараона – в отличие от Митанни, которая сохранила видимость суверенитета. Рано или поздно хатты, с позволения Египта, ее завоюют…

Лузи убьет Тутмоса раньше, чем случится это несчастье. Благодаря своей должности, нежданной-негаданной, он присвоит столько мелких золотых слитков, чтобы хватило на подкуп сирийцев и создание заговора.

Набирать он будет только молодых, озлобленных и мечтающих о мести. Даже искупив вину, они по-прежнему оставались на тяжелых, незавидных работах. Многие смирялись, радуясь, что их хотя бы кормят и есть крыша над головой. Еще можно жениться на египтянке – с условием, что сменишь имя и будешь следовать всем обычаям Двух Земель. Но меньшинство продолжало молча негодовать и мучиться.

Лузи давно приметил двух парней, таскавших самые тяжелые ларцы и разговаривавших только между собой. По окончании рабочего дня, когда они принялись подметать склад, он сам завел разговор:

– Довольны жалованьем?

Парни закивали.

– Откуда вы родом?

Сконфуженное молчание.

– Я читал ваши дела. Вы – уроженцы одной деревни в северной Сирии. Пошли в ополчение к правителю Мегиддо и сдали оружие, когда город был захвачен. После депортации в Египет работали на рыбных промыслах в Дельте. А когда освободились, администрация навязала вам эту изнурительную работу.

И снова они закивали в ответ…

– А если я предложу кое-что получше?

Крепыши переглянулись.