На дороге, ведущей к Крепости Дуба, он смутно разглядел одинокую фигуру. Сейчас ему очень пригодилась бы труба дальновидения, однако он понимал, что вряд ли кто-нибудь кроме Зазар рискнул бы оказаться на дороге в такую непогоду.

Он спустился с башни и поспешно направился к жилому зданию. Там, в главном зале, по распоряжению Эйфер уже разожгли огонь в отгороженном ширмами углу. От соблазнительного запаха у Рохана забурчало в животе: ему не доводилось есть горячей пищи с тех пор, как он уехал из Ренделшама.

Уже через час Зазар удобно устроилась за столом, громко прихлебывая из чашки густой суп.

— С травами все в порядке, — сообщила она. — Теперь их хватит с избытком, если война не затянется. Я еще прихватила кое-какие мази и бинты для примочек и компрессов.

— Я уверен в том, что все это пригодится, — отозвался Рохан.

— Ну да, конечно. Ты не забыл пить ту смесь, которую я тебе дала, — которая помогает переносить холод? Когда меня не было рядом, ты, конечно, о ней забыл?

— Нет, матушка, не забыл. И вы правы. Она действительно помогает легче переносить этот зверский мороз.

— Хорошо. Может, ты все-таки немного повзрослел. А как поживают все в Ренделшаме? Как твоя жена?

Рохан почувствовал, что у него запылали щеки. Их встреча была чудесной — настолько чудесной, что он едва смог заставить себя расстаться с Анамарой. Но в конце концов он все-таки поцеловал ее губы, глаза, лоб — и попрощался с ней. Надо отдать ей должное: она держалась стойко и проводила его без слез.

— Моя жена здорова, и леди Раннора — тоже. Если мы выиграем войну достаточно быстро, то ее дитя еще может родиться в тепле и свете.

— Латром будет рад это услышать, — заметила Зазар, отправив в рот очередную ложку супа. — А ее величество? — Я ведь пошел с докладом прямо к королю Пересу, так что видел вдовствующую королеву лишь мельком. Думаю, я сейчас мало ее интересую. А вот король был рад выслушать мой доклад, и он доволен нашими успехами. Он особо попросил меня отправить гонцов с известиями об исходе ожидаемого сражения. — Рохан взялся за кувшин с горячим пряным вином и налил кубок себе и, повинуясь кивку Зазар, ей тоже. — Но мне удалось узнать одну интересную вещь. Моя милая сестренка, Хегрин, похоже, стала настоящей дамой. Ее ждут ко двору со дня на день. Сам король послал за ней. Она будет жить в апартаментах Горина и Ясенки, где за ней смогут присматривать Анамара, Раннора и Эйфер.

— Гм! — Зазар удивленно подняла брови, но больше никак это известие не прокомментировала.

— Вполне естественно, — добавил Рохан, — что королю захотелось, чтобы рядом с ним находились люди, близкие ему по возрасту. Сейчас его окружают одни старики, которым годы не позволили участвовать в боях. И они превращают его в такого же старца — или, по крайней мере, пытаются превратить. В обществе этих развалин Хегрин будет похожа на розу.

— Некоторые могли бы сказать, что Ройанс тоже слишком стар для того, что он сейчас делает, — заметила Зазар довольно едко.

— Ну, старость тоже бывает разная, вы ведь понимаете, что я хочу сказать, — отозвался Рохан. — Если бы все хоть в какой-то степени смогли сравниться силой духа с лордом Ройансом, король мог бы и не скучать по обществу сверстников.

— Возможно, он думает не только о приятном обществе, — сказала Зазар, — а о чем-то более важном. Более надежном.

Рохан повернулся и изумленно уставился на нее. Она встретила его взгляд, непреклонно сжав губы.

— Нет, — проговорил он спустя несколько мгновений, — он слишком молод, а Хегрин — тем более. Они же еще дети! Это невозможно.

— Как скажешь, — парировала Зазар. — Только ведь дети вырастают.

— Невозможно! — снова повторил Рохан, но в душе вынужден был признать, что Зазар дала ему пищу для размышлений.

Он попытался решить, следует ли ему сообщать эти сведения Горину или Ясенке, однако не успел прийти к какому-то выводу: Зазар со стуком поставила опустевший кубок на стол и встала со скамьи, на которой сидела.

— Эйфер! — громко позвала она.

Спустя несколько секунд в комнату заглянула главная домоправительница Крепости Дуба.

— Да, госпожа Зазар?

— Если Рохан выполнил то, что ему было велено, то он уже сообщил тебе, что я разговаривала с Ясенкой относительно некого предмета, который она держит в запертом шкафу.

— Он мне сказал, госпожа. Ключ здесь, при мне. — Эйфер указала на связку ключей, висевших у нее на поясе. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Эйфер провела их наверх, в личные покои Ясенки и Горина. Не колеблясь, она прошла через комнату к высокому узкому шкафу. В нижней части шкафа ящики были снабжены замками — именно о таком ящике и говорила Ясенка. Эйфер вставила в скважину одного из замков маленький ключик и повернула его. После этого открыла ящик и отошла, чтобы Зазар смогла исследовать содержимое.

Рохан заглядывал ей через плечо. То, что так заинтересовало знахарку, было завернуто в какой-то материал, похожий на водонепроницаемую кожу, и перевязано серебряной лентой. Не сумев удовлетворить своего любопытства, он сказал:

— Это то, что нужно? Может, вам следует развернуть его и убедиться?

Зазар вынула сверток, взвесив его на руке, потом ощупала сильными пальцами. Она отодвинула край обертки ровно настолько, чтобы Рохан успел увидеть что-то синее.

— Это именно то, что нужно, — сказала она. — Но я его разверну. Одна, если позволишь, — добавила она, гневно сверкнув глазами в его сторону.

Кивнув, Рохан вышел из комнаты. Следом за ним вышла и Эйфер, закрыв за ними дверь.

— Вы знаете, что в этом свертке? — спросил у нее Рохан.

— Мне кажется, это книга, — ответила Эйфер. — Только я не знаю, почему госпожа Ясенка так ею дорожит. У нас ведь есть и другие книги.

Действительно, Крепость Дуба могла похвастаться богатой библиотекой, что было необычно для частного дома. Больше дюжины томов по самым разным вопросам украшали полку позади стола, за которым обычно работал Горин, — и это не считая хозяйственных книг, которые он тщательно вел. Только королевский замок в Ренделшаме мог похвастаться большим числом книг, правда, читала их одна вдовствующая королева.

— Думаю, мы вполне можем спуститься вниз, в тепло, и там дождаться, пока матушка Зазар не найдет то, что ей нужно, — проговорил Рохан довольно мрачно.

Ему хватало огорчений и из-за того, что он сломал руку. По утверждению врачей, кость заживала хорошо, но все равно пока он был пригоден разве что на роль гонца. А теперь к тому же у него появилось ощущение, что ему не доверяют.

Они с Эйфер спустились по лестнице и вернулись в теплый закуток, отгороженный в главном зале. Рохан недовольно потянулся за кувшином с пряным вином, но Эйфер его опередила и вернула сосуд на огонь, чтобы вино снова согрелось.