Карен ударила его снова, еще сильнее — уже не могла контролировать охватившую ее ярость.

— Как ты мог?! Черт бы тебя побрал, Чарльз! Как ты можешь сейчас стоять передо мной? — Она подняла руку, ударила его в третий раз — в грудь, кулаком, отбросив назад. — Черт бы тебя побрал, Чарльз! Как ты мог так поступить со мной? С нами! С Алексом и Сэм, со своей семьей! Мы чуть не умерли от горя. Ты столько отнял у нас, Чарльз! И этого нам уже никогда не вернуть. Но ты, ты здесь… Как ты мог? Мы оплакивали тебя, Чарльз, так оплакивали, словно умерла какая-то наша часть. — Она вновь ударила его в грудь, глаза заблестели от слез злости. Чарльз смиренно принимал удары, не думая защищаться. — Целый год мы оплакивали тебя, каждый день. Мы зажигали свечи за упокой твоей души. Как ты можешь стоять сейчас передо мной, Чарльз?

— Я знаю, Карен. — Он опустил голову. — Я знаю.

— Нет, ты не знаешь, Чарльз! — Она пронзила его взглядом. — Ты понятия не имеешь, что ты у нас украл. У Сэм и Алекса. И ради чего? Но я знаю! Я точно знаю, что ты сделал. Я знаю все о твоей лжи. Я знаю, что ты скрывал от меня. «Дельфин ойл». «Фэлкон партнерс». Эти танкеры, Чарльз. Этот старик из Пенсаколы…

Он встретился с ней взглядом.

— Кто тебе об этом рассказал, Карен?

Она опять ударила его.

— Иди ты к черту, Чарльз! Именно это тебя сейчас интересует? Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, что мне известно?

Наконец он поймал ее руку, пальцы сомкнулись на запястье.

— Ты говоришь, что знаешь! Ты не знаешь, Карен. Ты должна выслушать меня. Я не хотел причинять тебе боль. Видит Бог, я и представить себе не мог, что ты меня найдешь. Я все сделал для того, чтобы спасти тебя, Карен. Вас всех. Я знаю, как ты ненавидишь меня. Я знаю, что ты чувствуешь, видя меня здесь. Но я прошу тебя об одном, Карен. Пожалуйста, выслушай меня. Потому что я исчез из прошлой жизни только ради тебя.

— Ради меня?

— Да, Карен. И ради детей.

— Хорошо, Чарльз. — Карен вытерла слезы. Они отошли с яркого солнца в тень, к кустам. Сели на песок, обдуваемые легким ветерком. — Тебе всегда удавалось обаять меня, не так ли, Чарльз? Я тебя выслушаю, но лучше бы тебе сказать правду.

Он шумно сглотнул слюну.

— По твоим словам, ты знаешь, что я сделал. Офшорная торговля акциями, «Фэлкон партнерс», «Дельфин ойл»… Все это правда. Я виновен по всем пунктам. Долгие годы я управлял деньгами, о которых ничего тебе не говорил, Карен. Потом у меня возникли проблемы. Проблемы с ликвидностью. Большие проблемы, Карен. Мне пришлось добывать деньги. Я запаниковал. Решился на мошенничество.

— Эти пустые танкеры… Ты выдавал их за полные.

Чарльз кивнул. Глубоко вдохнул.

— Ничего другого не оставалось. Мои резервы достигли минимума, и если банки об этом узнали бы, то потребовали бы возвращения кредитов. Мне пришлось создать залог, Карен. Из ничего.

— Почему, Чарли? Почему? Почему тебе пришлось на это пойти? Разве я не любила тебя, Чарли? Разве я не все делала для тебя? Разве нам было плохо вместе? Дети…

— Что ты такое говоришь, Карен? Ты тут совершенно ни при чем. — Он покачал головой. — Ты помнишь, как много лет назад я переступил грань допустимого риска и «Харбор» пошел ко дну?

Карен кивнула.

— И мы бы утонули. Я бы остался без гроша. Снова пришлось бы идти в трейдеры, зажав хвост между ног, выполнять чужие указания. Мне потребовались бы годы, чтобы расплатиться с долгом. Но все обернулось очень даже неплохо.

— Неплохо?!

— Да. — Он рассказал ей о тех деньгах, которые поступили в его распоряжение. — Это не та мелочевка, которой я занимался в «Харборе». — Он говорил о «Фэлкон партнерс», офшорной компании. — Я ворочал миллиардами, Карен.

— Но это были грязные деньги, Чарльз. Ты их отмывал. Почему ты так прямо и не скажешь? Кто подтолкнул тебя к этому, Чарльз?

— Я не занимался отмывкой, Карен. Как ты не можешь понять?.. Когда управляешь такими средствами, тебе нет до этого никакого дела. Ты занимаешься деньгами. Заставляешь их работать. Вот чем я занимался, Карен. Только так я мог остаться на плаву. Этим я занимался последние десять лет. Я не знал, откуда брались деньги и кто кого обокрал или ограбил. Я заставлял их работать. И знаешь, что я тебе скажу? Плевать я хотел на происхождение этих денег. Я их использовал. Инвестировал. Точно так же, как и любые большие инвестиционные банки. Я даже не встречался с этими людьми. Сол свел их со мной. И ты думаешь, другие фонды работают иначе? Думаешь, нет таких людей, которые делают то же, что и я, а потом вечером идут домой, играют с детьми в мяч, смотрят «Скорую помощь» и водят жену в «Метрополитен-опера»? Да их полным-полно. И я говорю не о торговцах наркотиками или мафиози. Короче, я ухватился за это предложение Сола. Как ухватился бы любой. Этим и спасся. Я не отмывал деньги, Карен. Я лишь управлял счетами этих людей.

Карен в упор смотрела на него.

— Ты не просто управлял их счетами, Чарли. Звучит, конечно, неплохо, но на самом деле все не так. Я знаю… Именно об этом мне хотел рассказать Джонатан Лауэр после того, как ты так удобно «умер», Чарли. Но потом умер он. По-настоящему. Не удрал на тропический остров… Перед тем как ему предстояло дать показания на каких-то слушаниях, его сбил автомобиль. Совсем как невинного мальчика в Гринвиче.

Чарльз отвернулся.

— Того самого, на встречу с которым ты приехал, Чарльз, после взрывов на Центральном вокзале, когда украл кредитку покойника. Ты помог убить этого мальчика, Чарли. Или даже убил сам. Вот этого я точно не знаю. Что он собирался сделать, Чарли? Сдать тебя полиции? Рассказать все о твоем мошенничестве? Ты не просто отмывал деньги, Чарли, на тебе куда более тяжкий грех. Погибшие люди. Не говоря уж о тех тысячах, которых ты ограбил или разорил ради денег, ради инвестиций. Ох, Чарли… Как ты мог это сделать? Как ты мог так сбиться с пути? Хороший же ты нашел способ удержаться на плаву! Ты только посмотри на себя. Посмотри, к чему это привело?

Но Чарльз смотрел на нее, и в его глазах стояла мольба. Он покачал головой, облизнул пересохшие губы.

— Я этого не делал, Карен. Что бы ты ни думала. Клянусь. Ты можешь ненавидеть меня, если хочешь, но, пожалуйста, пусть твоя ненависть будет вызвана тем, что я действительно натворил, _ Он снял бейсболку, провел рукой по гладко выбритой голове. — Я не убивал этого мальчика, Карен. Что бы ты ни думала. Я приехал в Гринвич, чтобы его спасти.

— Спасти? — В глазах Карен вновь вспыхнула злость. — Точно так же, как пытался спасти меня, Чарли?

— Я приехал, чтобы остановить его, Карен! Я знал, чем они ему пригрозили.

— Кто, Чарльз? — раздраженно бросила Карен. — Скажи мне — кто?

— Я не могу, Карен. Даже не хочу, чтобы ты знала об этом. — Чарльз помрачнел, набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул. — Однажды я с ним уже встречался. Возле его мастерской. Попытался разъяснить, к чему может привести упрямство его отца. Если бы эта история с танкерами выплыла наружу, все бы рухнуло. Я не знал, когда они приведут свою угрозу в исполнение, поэтому вернулся в Гринвич после взрывов. Потрясенный случившимся. Какая-то моя часть говорила, что вот он, шанс исчезнуть. Эти люди угрожали мне, Карен. Ты понятия об этом не имеешь. А другая часть требовала со всем этим покончить.