в сражении при Левиди 14 апреля 1821 года, в уничтожении остатков армии Драмали-паши, в сражении при Акрате 7–19 января 1823 года. Сам монастырь стал базой стратегического значения для восставших. Кроме этого, в монастыре нашли убежище тысячи беженцев, включая более пятисот знатных семей Пелопоннеса. Будучи не в силах справиться с восстанием, и через три года после его начала, султан призвал на помощь своего египетского вассала, пообещав ему Пелопоннес. Организованная европейцами, египетская армия, под командованием Ибрагима-паши, высадилась на Пелопоннесе в 1824 году. Зная о стратегическом значении монастыря, Ибрагим безуспешно пытался угрозами вынудить монахов к сдаче. Ибрагим предпринял разведку боем в декабре 1825 года и в мае 1826 года, но в обоих случаях не решился брать монастырь приступом.

Ибрагим продолжил тактику «выжженной земли», требуя от населения признания покорности. Его политика имела некоторый успех, после того как о своей покорности заявил военачальник Ненекос, который стал содействовать Ибрагиму. В ответ на это Колокотронис, Теодорос, негласный вождь повстанцев Пелопоннеса, именуемый «Дедом Мореи» провозгласил клич «Топор и огонь покорившимся».

Весной 1827 года Ибрагим, возглавляя 15 000 своих солдат, 3000 османов из гарнизона крепости Патр, под командованием Дели-Ахмеда, и 2000 человек предателя Ненекоса, выступил из Патр к монастырю Мега Спилео. На полпути, армия Ибрагима разбила лагерь в Ливади. Ибрагим, совершая прогулку со своим адъютантом, заблудился в лесу и вышел на Ненекоса и его людей. Ибрагим отдохнул, и даже задремал, несколько часов в гостях у Ненекоса, после чего тот отвёл его в османский лагерь. Когда Колокотронис узнал о том, что Ибрагим был в «греческих» руках и не был пленён, он пришёл в ярость. Он «откровенно поклялся Великому богу эллинов, что желает смерти Ненекоса и готов убить его своими руками. Подобное, странное, заявление впервые вышло из уст Колокотрониса». Колокотронис написал приказ Афанасию Саясу, разрешающий тому убить Ненекоса, любым возможным способом. Колокотронис встал перед иконой Богородицы «на коленях, трижды перекрестился и испросил у Богородицы разрешение, после чего подписал приказ, заявляя, что он это делает ради Отечества и что он убивает не христианина, а турка». Через несколько месяцев, в начале 1828 года, Саяс нашёл момент, чтобы «разделаться с предателем». Ибрагим подошёл к монастырю и разбил лагерь в Салмена. Монахи запросили помощь у Колокотрониса, и он выслал им подкрепление, во главе со своим адъютантом и секретарём, Фотакосом.

Монахи и прихожане начали строить укрепления ещё с предыдущего 1826 года, после второго разведывательного налёта Ибрагима. Была построена башня к северу от монастыря. Две башни были построены на вершине скалы, на маленьком расстоянии одна от другой, чтобы поддерживать друг друга огнем. Самая южная из башен была многоэтажной, располагала цистерной воды и при ней была построена часовня Вознесения. Монастырь располагал всего двумя пушками: одна была расположена на вершине скалы, а вторая к северу от монастыря. Вокруг монастыря были вырыты многочисленные окопы. Окопы были вырыты в двух важных для обороны монастыря секторах: в 500 метрах северо-западнее монастыря и на холме Праздник Богородицы, у реки Вурайкос и в 600 метрах западнее монастыря. Перед фасадом монастыря была выстроена стенка длиной в 60 метров.

19 июня Ибрагим написал письмо монахам монастыря с требованием покориться. Монахи ответили, что «поскольку они ушли от мира сего и считают себя не существующими в этой жизни, они не боятся смерти». Получив ответ, Ибрагим решил взять монастырь приступом. Монастырь защищали шестьсот бойцов Петимезаса и сто бойцов Фотакоса.

23 июня Ибрагим послал 3000 своих солдат занять горы за монастырём, чтобы никто не убежал. 12 000 солдат он расположил юго-восточнее монастыря, на позиции именуемой Псилόс Ставрόс (Высокий Крест). Ненекос, со своими силами, расположился к северо-востоку от монастыря. Утром 24 июня, на виду защитников монастыря, османы и люди Ненекоса гнали по ущелью под монастырём пленных женщин и детей. «Пленные шли вперемежку с, захваченным османами скотом, и представляли картину стада», писал Фотакос. В этот момент, возмущённый монах заявил Фотакосу, что им, бойцам, следует стыдиться того, что они допустили, чтобы османы «тащили в рабство наших женщин». Почти сразу, из монастыря выступила сотня вооружённых монахов, во главе с проигуменом Герасимом. Монахи сменили рясы на греческую фустанеллу[260] и «распустили свои длинные волосы». Проходя мимо позиций бойцов, монахи заявили: «Смотрите, как мы будем драться».

Фотакос пишет, что «мы покраснели от стыда и немедленно выступили за свои позиции». Османы и люди Ненекоса заняли оборону, но не смогли отразить атаку монахов и бойцов. Фотакос признаёт, что монахи убили больше османов, нежели бойцы, «почти в два раза» и добавляет «турки почувствовали, что такое монашеская война». Пятьсот османских всадников атаковали холм Праздник Богородицы. Защитники холма отразили атаку, не в последнюю очередь, благодаря огневой поддержке одной единственной пушки, точно стрелявшей из монастыря. Всадники были вынуждены прекратить атаку, ожидая генеральной атаки Ибрагима паши. Но атака не состоялась, и кавалерия отступила с потерями. Неудача постигла также османские силы атаковавшие часовню — Всех Святых, расположенную юго-восточнее монастыря. Сопротивление защитников часовни вынудило осман отступить. В другом секторе боя, на позиции Высокий крест, несмотря на гибель командира её защитников, Андреаса Сарделианоса, повстанцы не только отразили атаку осман, но и сами контратаковали. Османы потеряли более трехсот человек убитыми и раненными. В довершение османские силы подверглись атаке маленького отряда, оставленного в тылу Петмезасом. Опасаясь подхода сил Колокотрониса, Ибрагим решил не испытывать судьбу в узкой теснине и не повторять участи Драмали-паши. Ибрагим ушёл от монастыря в очередной раз, оставив его взятие на будущее. Дели-Ахмед и Ненекос ушли в Патры. Ибрагим вернулся в Триполицу, сжигая от злости сёла на своём пути.

Другого случая для взятия Мега Спилео Ибрагиму не представилось. После уничтожения турецко-египетского флота в октябре 1827 года при Наварине, Ибрагим лишился возможности получать подкрепления и потерял инициативу действий. Монастырь остался в греческих руках до конца войны. Через год после того как Иоанн Каподистрия принял правление, ещё сражающейся, Грецией, он праздновал Воскресение Христово в апреле 1829 года в монастыре, вместе с монахами и прихожанами.

Еще чуть раньше в июле османская эскадра, под командованием Тихи-паши, вышла из Дарданелл в Эгейское море. Одновременно, 17 июля, австрийский флот подверг обстрелу остров Спеце. Были убиты многие жители и нанесён ущерб судам и городу. 20 июля лорд Кокрейн достиг небольшого успеха, захватив у Гларендзы османские корвет и шхуну. 26 июля османо-египетский флот, выйдя из Наварина, обстрелял побережье Мани.

Одновременно, мощная османо-египетская эскадра, насчитывавшая пять десятков боевых кораблей и сорок транспортов, вышла из Александрии курсом