14 июля 1959 года в беседе с послом СССР Виноградовым президент Франции подчеркнул следующее: «Мы за организацию «большой Европы». Надо дать возможность жить и иметь перспективу также и таким странам, как ФРГ и Италия, хотя они и участвовали в войне против СССР и Франции»{507}. Незадолго до этого де Голль уже начал разговор об «объединенной Европе» с политическими деятелями и руководителями государств, входящих в ЕЭС. Во время официального визита в Италию в июне он предложил главе ее правительства Антонио Сеньи устраивать регулярные заседания министров иностранных дел Франции, Западной Германии и Италии с тем, чтобы проводить консультации по важнейшим проблемам международных отношений. Правда, сразу возникли сложности. Итальянцы настаивали на участии в совещаниях Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, а последние хотели, чтобы на них была представлена также Великобритания. В июле следующего года во время встречи с Аденауэром в Рамбуйе де Голль поднял перед канцлером вопрос о более тесном сплочении шести стран «Общего рынка».

Чего хотел президент Франции от «единой Европы»? Он мыслил ее прежде всего не как наднациональное объединение, а как «Европу отечеств» и, главное, не подверженную влиянию извне. В 1960 году генерал прямо сказал Алену Пейрефиту: «Я хочу, чтобы Европа была европейской, то есть – не американской»{508}. Иными словами де Голль выступал за объединение, независимое от НАТО, а ведущее собственную политику. Тот же Пейрефит услышал однажды от президента: «НАТО – это уловка. Это структура, цель которой – скрыть господство Америки над Европой. Благодаря НАТО Европа поставлена в зависимость от Америки»{509}. Генерал, конечно, мечтал, чтобы тон в «Европе отечеств» задавала Франция.

В 1961 году состоялось два заседания стран «Общего рынка» – в феврале в Париже и в июле в Бонне. Однако концепция «независимой» Европы де Голля не понравилась партнерам Франции. Бельгия, Нидерланды и Люксембург, а отчасти и Италия выступали за тесный союз с НАТО. Страны Бенилюкс к тому же ратовали за вовлечение в «Общий рынок» Великобритании, которая, со своей стороны, тоже к этому стремилась. Такая ситуация совсем не обрадовала де Голля, который называл Англию «сателлитом» Соединенных Штатов, проводником их интересов в Европе. Участники парижского и боннского совещаний смогли лишь договориться о создании Международной политической комиссии, состоявшей из представителей стран «шестерки». Ее целью была разработка политической структуры, объединяющей государства «Общего рынка». Во главе комиссии встал Кристиан Фуше, французский дипломат, верный сторонник де Голля. Президент Франции возлагал на ее деятельность большие надежды. В сентябре 1961 года работа началась.

Тем временем одной из ключевых для Франции по-прежнему оставалась «алжирская проблема». Де Голль говорил в 1961 году: «Алжирское дело – это уже прорвавшийся нарыв и его надо вычистить до конца»{510}.

В середине года по поручению генерала его бывший личный секретарь, работающий теперь в банке Ротшильда Жорж Помпиду, начал в Швейцарии переговоры с представителями Фронта национального освобождения Алжира о прекращении огня. А на территории Франции продолжала действовать ОАС. Многие члены этой террористической организации были схвачены и отданы под суд. Перед военным трибуналом предстали отставные генералы Салан, Жуо, Зеллер и Шаль. Однако еще немало оасовцев оставались на свободе и организовывали террористические акты. Взрывы раздавались на улицах, площадях, в магазинах, около домов известных политиков, деятелей литературы и искусства, известных своим положительным отношением к алжирской политике де Голля.

Сам президент республики давно стал мишенью для членов ОАС. Два раза во время общественных мероприятий в Париже в него стрелял снайпер, но промахнулся. 8 сентября 1961 года, поздно вечером в пятницу, когда машина де Голля следовала в Коломбэ, в местечке Пон-сюр-Сен, прямо перед ней взорвалась бомба. Шофер быстро среагировал и на полной скорости пересек линию огня. Никто не пострадал. Генерал не потерял хладнокровия.

Переговоры в Швейцарии шли трудно, не один месяц. В начале 1962 года они наконец увенчались успехом. 18 марта в городке Эвиан был подписан долгожданный договор об окончании кровопролитной войны. 8 апреля на всеобщем референдуме его одобрили 90,6 % французов. Алжир дорого обошелся Франции. За семь лет войны она потеряла 55 тысяч солдат и офицеров. Теперь метрополия должна была принять на своей территории почти миллион европейцев, вынужденных покинуть Алжир. И все-таки с заключением Эвианских соглашений для Пятой республики завершился первый, очень важный период ее существования. Последняя колониальная война страны ушла в историю.

Де Голль считал, что отныне, справившись с «алжирской драмой», Франция может полностью посвятить себя решению собственных проблем. Президент решил, что двигаться дальше страна должна с новым премьер-министром. Мишель Дебре ушел в отставку. На его место генерал назначил Жоржа Помпиду. Правда, нового главу кабинета довольно прохладно встретили в политических кругах. Его почти не знали. Он никогда не был ни депутатом, ни сенатором, ни министром, ни даже дипломатом или советником.

Вторая половина 1961-го – начало 1962 года стали временем интенсивных дебатов между странами «Общего рынка» по концепции политического союза, разработанной комиссией под председательством Фуше. Проект получил название «плана Фуше». Согласно ему первоначально среди главных целей политического союза стран ЕЭС были названы следующие: проведение общей внешней политики в интересах всех входящих в союз государств, их тесное сотрудничество в области науки и культуры, защита прав человека, политических свобод и демократии, разработка общей политики по обороне и безопасности.

«План Фуше», составленный под личным контролем де Голля, обсуждался и перерабатывался не один раз. Главными оппонентами Франции выступили страны Бенилюкс. Их не устраивала прежде всего обособленность «единой Европы» от НАТО. Помимо того, они опять выступили за привлечение к «Общему рынку» Англии. Франция сначала шла на некоторые уступки, но все же к согласию шесть стран прийти так и не смогли. В результате в апреле 1962 года «план Фуше» был похоронен.

Де Голля такая ситуация раздосадовала, но тем не менее он надеялся, что настанет день, когда можно будет вернуться к вопросу об образовании «Европы отечеств». Пока же он выступил за укрепление союза Франции с Германией. «На самом деле, – писал президент канцлеру, – будущее Европы зависит главным образом от наших двух стран, и мы с вами воодушевлены одной и той же верой в это»{511}. В июле Аденауэр прибыл во Францию с официальным визитом. В ответную поездку де Голль собирался в сентябре. Но некоторые обстоятельства чуть было не сорвали ее.