важное, сюда не заходит никто из университета. Слишком близко к… как там называет их Плейфер? К туземцам.

Он выглядел еще хуже – изможденный, со впалыми щеками и такой исхудавший, что торчали острые кости. Он напоминал попавшего в кораблекрушение человека, который проплыл огромное расстояние и едва выжил, хотя, конечно же, не стал бы рассказывать Робину, где был. Висевшее на спинке стула пальто пованивало.

– Ты здоров? – Робин указал на его левую руку. Она была забинтована, и рана явно еще не затянулась, потому что темное пятно на повязке увеличилось в размере, с тех пор как Робин сел.

– А, это. – Гриффин покосился на свою руку. – Это ерунда, просто никак не пройдет.

– Значит, совсем не ерунда.

– Пустое.

– Выглядит паршиво. – Робин усмехнулся, но слова прозвучали печальнее, чем ему хотелось бы. – Наложи швы. Бренди поможет.

– Ха! Нет, я лучше кого-нибудь попрошу. Ладно, позже займусь. – Гриффин закрыл повязку рукавом. – В общем, ты мне понадобишься на следующей неделе. Я пока что не знаю точного времени и даже дня, но дело важное – ожидается огромная партия серебра от «Магниака и Смита», и мы хотим утащить один ящик во время разгрузки. Для этого, конечно, потребуется серьезный отвлекающий маневр. Возможно, тебе придется сложить взрывчатку у себя комнате, чтобы до нее можно было быстро добраться…

Робин вздрогнул.

– Взрывчатку?!

– Я и забыл, как просто тебя напугать. – Гриффин помахал рукой. – Ничего страшного в этом нет, я покажу, как отключить устройство, и если ты все хорошо спланируешь, никто не пострадает…

– Нет, – отрезал Робин. – Нет, с меня хватит. Это безумие, я не стану этого делать.

Гриффин вздернул бровь.

– С чего это вдруг?

– Я только что видел, как изгнали студента…

– А… – Гриффин засмеялся. – И кого же в этом году?

– Райта, – ответил Робин. – Пузырек с его кровью разбили. А его вышвырнули из башни и лишили всего…

– Но с тобой такого не случится, ты слишком способный. Или я отвлекаю тебя от занятий?

– Открыть дверь – это одно, – сказал Робин. – Но установить бомбы – совсем другое.

– Все будет хорошо, доверься мне…

– Нет, не буду, – выпалил Робин. Его сердце бешено колотилось, но было уже слишком поздно молчать. Сейчас или никогда, нельзя вечно держать все в себе. – Я тебе не доверяю. Ты слишком небрежен.

– Небрежен?

– То ты месяцами не появляешься, а когда появляешься, постоянно опаздываешь; твои указания небрежно нацарапаны, и приходится перечитывать их много раз и напрягать мозг, чтобы понять. Охрану Вавилона утроили, но тебя, похоже, не интересует, как ее обойти. И ты до сих пор не объяснил произошедшее в прошлый раз и в чем заключается твой новый способ обойти охрану. Меня ранило в руку, а тебе, похоже, плевать…

– Я же сказал, что сожалею об этом, – устало произнес Гриффин. – Это больше не повторится.

– И почему я должен тебе верить?

– Потому что это очень важная операция. – Гриффин подался вперед. – Она может все изменить, сместить чашу весов…

– Тогда расскажи. Расскажи обо всем. Ничего не получится, если ты вечно будешь держать меня в неведении.

– Слушай, я же рассказал тебе про Сент-Олдейтс, правда? – раздраженно заявил Гриффин. – Ты знаешь, что я не могу рассказать больше. Ты еще новичок, не понимаешь, как рискованно…

– Как рискованно? Это я рискую, я ставлю на кон все свое будущее…

– Забавно, – сказал Гриффин. – А я-то думал, что твое будущее – это общество Гермеса.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Да, все вполне ясно, – изогнул губы Гриффин. В этот момент он был очень похож на отца. – Ты слишком боишься свободы. Это тебя сковывает. Ты настолько отождествил себя с колонизаторами, что считаешь любую угрозу для них угрозой для себя. Когда же ты поймешь, что не один из них и никогда им не станешь?

– Хватит увиливать, – отрезал Робин. – Ты вечно увиливаешь. Когда я говорю про свое будущее, то не имею в виду денежную должность. Я говорю о выживании. Так скажи мне, почему это дело такое важное? Почему именно сейчас?

– Робин…

– Ты просишь меня рискнуть жизнью ради чего-то неизвестного, – огрызнулся Робин. – И я лишь прошу назвать мне причину.

Гриффин на мгновение замолчал. Он оглядел зал, побарабанил пальцами по столу, а потом очень тихо произнес:

– Афганистан.

– И что происходит в Афганистане?

– Ты что, не читаешь новости? Британцы собираются включить Афганистан в сферу своего влияния. Но кое-что запланировано, чтобы этого не произошло. Об этом я тебе рассказать не могу…

Робин лишь рассмеялся.

– Афганистан? Серьезно?

– Что тут смешного?

– Это все болтовня, – потрясенно сказал Робин. Что-то треснуло в его сознании. Наверное, иллюзия, что следует восхищаться Гриффином, что «Гермес» – важная организация. – Твой способ ощутить собственную важность, правда? Ведешь себя так, будто у тебя есть рычаги влияния. Я видел людей, которые на самом деле дергают за рычаги, и они совсем не похожи на тебя. Им не нужно бороться за власть. Они не устраивают глупых полуночных ограблений и не подвергают опасности своих младших братьев в безумной попытке получить власть. Она у них уже есть.

Гриффин прищурился.

– Ты о чем?

– Чем ты занимаешься? – спросил Робин. – Правда, Гриффин, чего ты вообще добился? Империя по-прежнему крепко стоит на ногах. Вавилон никуда не делся. Солнце восходит, а Британия вцепилась своими когтями во все вокруг, серебро течет в нее без конца. Все твои потуги бессмысленны.

– Скажи, что на самом деле ты так не думаешь.

– Нет, я просто… – Робин вдруг ощутил резкий укол вины. Вероятно, он говорил слишком поспешно, но в целом был прав. – Я просто не вижу, чего вы добились. А ты просишь меня отдать многое, ничего не предлагая взамен. Я хочу тебе помочь, Гриффин. Но хочу и выжить.

Гриффин долго не отвечал. Робин наблюдал, как брат спокойно доедает последний пастуший пирог, и его беспокойство все нарастало. Потом Гриффин отложил вилку и тщательно вытер губы салфеткой.

– Знаешь, что интересного в Афганистане? – мягко произнес он. – Британцы не собираются вводить туда английскую армию. Они пошлют войска из Бенгалии и Бомбея. Заставят сипаев сражаться против афганцев, так же как сипаи сражались и умирали на Иравади, потому что у индийских солдат та же логика, что и у тебя, – лучше быть слугой жестокой империи, чем сопротивляться. Ведь так безопаснее. Надежнее, можно выжить. Вот так британцы и побеждают, братец. Натравливают нас друг на друга.

– Я не ухожу окончательно, – поспешил заверить Робин. – Только… пока не закончится год, пока все не успокоится…

– Так не получится, – сказал Гриффин. – Либо ты в деле, либо нет. Афганистан ждать не будет.

Робин