– Лица этого мужчины не разглядели?

– Нет, сэр.

– И кто это мог быть, не знаете?

– В районе Эрлс-Корт живет много народа, сэр. Откуда мне знать всех?

– Как видите, несмотря на призывы полиции предоставить любую информацию, способную пролить свет на произошедшую трагедию, он так и не появился, – сентенциозно изрек коронер, и суду стало ясно, что представитель власти уже решил для себя, что этот незнакомец и человек, найденный мертвым в ризнице, – одно и то же лицо.

И тут пришла очередь Стэнли. Его показания о неизвестном, которого он видел в церкви во время службы, вызвали сначала удивление, а затем недоверие.

– Так, говоришь, этого мужчины не было в церкви, когда ты пришел?

– Нет, сэр, были только две старые дамы.

– Уверен?

– Совершенно уверен, сэр. Я всегда смотрю, кто из прихожан в церкви. По утрам это почти всегда одни и те же три-четыре человека.

– И ты не видел, как этот таинственный незнакомец входит в церковь?

– Нет, сэр. Да я и не мог видеть. Я был в ризнице, а это в противоположном углу церкви.

– Понимаешь ли, никто из дам, что были в церкви, вообще его не видели.

– А как они могли его увидеть, если обе были в часовне Святой Девы в восточном углу, а помещение для служек расположено у южного входа в церковь? Так что увидеть этого человека можно было только случайно, вот как я, например.

– И ты не слышал, как он входит в церковь?

– Нет, но у него могли быть резиновые подошвы. К тому же он был отделен от меня двумя дверями.

– Он уже был там, когда началась служба?

– Вполне возможно, но я его не видел.

– И мистер Фейн, по его словам, тоже не видел.

– Конечно, нет. Он торопился, да и не станет же он оглядываться по сторонам перед службой.

– Так когда, говоришь, тот человек ушел из церкви?

– Скорее всего, во время чтения символа веры. Во всяком случае, когда я начал собирать пожертвования, его уже не было.

– Тебе удалось разглядеть его?

– Он стоял сгорбившись, лицо закрывал ладонями, так что много я не увидел, только голову и руки. Я бы сказал, крепкий такой мужчина.

– А тебе не кажется странным, что, кроме тебя, его больше никто не запомнил? Ни молочник, который как раз в это время развозит свой товар, ни двое мальчишек – разносчиков газет, ни водитель фуры, ни кто-нибудь из случайных прохожих, никто?

– Так в семь утра на улице совсем мало народа. А кстати, кто видел входящим в церковь того, другого парня? Я имею в виду, которого нашли мертвым.

Коронер, казалось, на минуту смешался. Мистер Крук хмыкнул и сказал про себя: «Один ноль в твою пользу, малыш».

– Да и выходящим тоже, – пробурчал коронер.

Стэнли, однако, было не так-то просто сбить с толку.

– И мистера Ферриса тоже никто не видел уходящим, – напомнил он коронеру. – Да и как я входил в церковь, если уж на то пошло, тоже никто не видел.

Еще раньше коронер заставил Мэй признать тот факт, что у ее мужа был складной нож, похожий на тот, что торчал в спине у убитого.

– Так ведь такие ножи есть еще у сотни людей, – прорыдала она.

В конце концов жюри пришло к заключению, что таинственный незнакомец на задней скамье церкви – это всего лишь плод детского воображения. Да, Стэнли дал официальные показания, но это еще ни о чем не свидетельствует. Подросток, как минимум раз в неделю ходящий в кино, вполне мог принять тень в церковном приделе за живого человека. Больше его никто не видел, он рассеялся, как дым, и никак не укладывался в картину произошедшего, как ее нарисовало себе следствие. Пусть даже подросток сам уверовал в то, что действительно видел этого типа. Жюри признало Уильяма Ферриса виновным в умышленном убийстве, и судья немедленно выписал ордер на его арест.

Все еще не веря услышанному, Мэй поднялась и направилась к выходу, но тут же почувствовала на своей руке чью-то ладонь и, подняв голову, увидела крупного мужчину с багровым лицом, который был у нее накануне.

– Все нормально, – негромко проговорил он, – ведь именно этого мы и ожидали. Не позволяйте себе падать духом.

Выйдя на улицу, Мэй удивилась, увидев на небе яркое солнце: после перенесенного испытания ей почему-то казалось, что мир должен окраситься в траурные тона. Она обернулась и снова увидела все того же мужчину. Он открыл дверь такси, подтолкнул Мэй внутрь, нетерпеливо бросил: «Ну, где этот мальчишка?» – и повелительно махнул рукой юному Стэнли. Тот безропотно скользнул внутрь, и такси отъехало.

Мэй сидела совершенно прямо, словно аршин проглотила, ее руки в скромных нитяных перчатках сжимались и разжимались на коленях.

– Как они могли? – наконец прошептала она. – Как они могли?

– Другого вердикта и быть не могло, – заверил ее Крук. – Ваш муж исчез, а на этом малом была его сутана, он лежал в ризнице Ферриса, и из его спины торчал нож, также, возможно, принадлежащий Феррису. Любое расследование должно с чего-то начинаться. И вам нет нужды беспокоиться по этому поводу.

– Вы не понимаете. – Мэй медленно повернулась к нему: – Представьте себе на секунду, что он слышал их приговор. Что бы, по-вашему, он сделал? Это последняя соломинка, та самая, что переломила спину верблюду…

Крук задумался. Она была права. Но юный Стэнли высказал более здравую мысль.

– Ничего подобного, – заявил он. – Это означало бы признание в убийстве. Найти мистера Ферриса и узнать, почему он ушел, – вот что нам надо сделать. Знаете, – Стэнли порывисто повернулся к Круку, – у меня появилась идея. Может, он увидел тело в ризнице и испугался, что все подумают, что это он…

– Ты не в кино, – едва сдерживаясь, перебил его Крук. – Где был Феррис, когда этот тип надел его сутану? Нет, нет, позвольте мне рассказать, как мне все это представляется. – Он повернулся к Мэй: – У него были какие-то причины уйти – может, подскажете, какие?

Она помотала головой.

– И этот малый должен был заменить его в церкви, дав ему, таким образом, несколько часов свободного времени. Это объясняет наличие пяти шиллингов в кармане пальто убитого – плата за выполнение обязанностей служки. После окончания службы никто в течение долгого времени Ферриса не хватится. Как вам такая версия?

– Обычно он приходит около восьми, чтобы прибраться в церкви, – с некоторым сомнением возразил Стэнли.

– Да кто там в это время бывает? Никого, а даже если кто-то из престарелых дам задержится, что с того? Репутация у него отменная, ну, увидят его, решат, что вернулся за чем-то – приличный семейный человек, жена, ребенок, да и церковь после окончания службы не запирают. Нет-нет. Ваш викарий говорил мне, что в колокол звонят в полдень, это как-то связано с ангелами. Что ж, возможно, Феррис решил, что если один раз на удар будет меньше, ничего страшного не произойдет. Так, говорите, не знаете…