ртом к моему, чтобы завладеть моими губами. Этот глубокий поцелуй я ощущаю каждым нервным окончанием в своем теле.

Когда он отстраняется, то прижимается своим лбом к моему, нежно проводя большим пальцем по моей скуле:

– С тобой все так просто. Дышать, быть тем, кем я хочу быть. С тобой я хочу стать лучше, Халли.

– Ты уже представляешь из себя больше, чем тебе кажется.

Глава 25

Лейн

– Черт, мне правда пора, Халли, – бормочу я, снова завладевая ее губами. Хоть мне и правда пора идти, я не могу оторваться от нее. Отчасти потому, что она прижимается ко мне, ее руки крепко обвиваются вокруг моей шеи, и она целует меня, как в последний раз. – Я же так пропущу игру. А, да и к черту ее.

Она хихикает:

– Ты не можешь пропустить игру, ты же питчер.

Именно поэтому я должен идти.

Ценой невероятных усилий я отрываюсь от нее, мы оба тяжело дышим, жар разгорается в ее глазах, как пламя, которое притягивает меня обратно.

Я неохотно отпускаю ее и начинаю рыскать по комнате в поисках бутсы. Пока я нашел только одну. Халли плюхается на край моей кровати, скрестив босые ноги в лодыжках, и маленький черный снежный человек на одной из них поблескивает на свету. На ней рваные черные джинсы, обтягивающие ее восхитительную попку, и белая укороченная футболка с надписью «Отведите меня к вашему лидеру» и изображением маленького зеленого инопланетянина. Она так красива, что я даже не могу этого вынести. Она считает, что она странная, а я – что чертовски милая. Член в спортивных штанах так напрягся, что мне приходится его поправлять, и только тогда я могу выйти из комнаты.

Последнее, что мне нужно, это чтобы мой брат застукал меня со стояком. Я напоследок провожу рукой по ее волосам.

И мне по-настоящему жаль, что у меня сегодня игра, ведь это означает на время расстаться с Халли. С тех пор, как мы вернулись домой от родителей, мы как будто не можем друг от друга отлипнуть. Как будто в ту ночь между нами что-то щелкнуло, и теперь пути назад нет.

Я пал жертвой Халли Джо Эдвардс.

Все, что я делал в выходные, – это думал о ее губах, о том, как провожу руками по ее талии, пробую ее на вкус, чувствую, как она прижимается ко мне. О том, как целую ее как одержимый.

Да я и есть одержимый. Я одержим ей, и это пугает.

– Перестань так на меня смотреть, – бормочу я, отрывая от нее взгляд и ища свою вторую бутсу.

– Так – это как?

Она прекрасно знает, как. Взглядом, от которого мне хочется уложить ее на свою кровать прямо здесь и наслаждаться ей следующие три часа, вместо того чтобы идти на благотворительную игру.

Бросив поиски бутсы, я подхожу к ней, опускаюсь перед ней на колени, мои руки скользят вверх по нежной коже ее бедер. Я раздвигаю их и впиваюсь в них пальцами.

– Как будто ты не хочешь, чтобы я выходил за порог, – объясняю я. Мой взгляд путешествует по ее телу, останавливаясь на заостренных сосках, которые просвечивают сквозь футболку.

Черт, она еще и без лифчика.

Я издаю стон, опуская голову ей на бедро. Она меня убивает. А я ведь еще универ не закончил, ничего не добился, мир не повидал!

– Последний раз, – сдаюсь я, поднимаясь на колени, чтобы поцеловать ее еще раз, прежде чем наконец уйти. Ее пальцы зарываются в волосы у меня на затылке, и она тихо смеется.

– Не могу дождаться вечера. Хочу увидеть тебя в моей форме. У меня член встает, когда я это представляю.

Я так хочу, чтобы хоть на одну-единственную секунду она увидела, какой властью она обладает надо мной.

– Коллинз, пошли, черт возьми! – Грант бьет в дверь кулаком, заставляя нас обоих застонать. Вот теперь точно – пора.

– Если мне придется бежать из-за тебя, попрячу потные носки Риза по всей твоей комнате так, что ты их будешь искать целый месяц.

Черт Черт. Черт.

Встав, я еще раз поправляю свой напряженный член, нахожу бутсу, которая каким-то образом оказалась под кроватью, и быстро вставляю в нее ногу.

– Увидимся вечером? – спрашиваю я, хватая кепку с кровати и надевая ее себе на голову.

Она смотрит на меня из-под густых темных ресниц и прикусывает губу, перекатывая ее между зубами:

– Ни за что не пропущу игру. На мне будет футболка с твоей фамилией.

Еще один стон вырывается из моей груди.

– Все, к черту игру. Нам надо наверстать упущенное за праздники.

– Нет уж. Иди. Иди-и. Пока! Удачи! Вперед, команда! Соберите кучу денег для ребятишек! – она подталкивает меня к двери с широко раскрытыми глазами, все еще полными желания, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы выйти за порог.

Я не ожидал, что это будет так тяжело, но с каждым днем я все яснее понимаю, что, когда все закончится, расстаться с ней будет невыносимо.

– До встречи, крошка Халли!

Распахнув дверь, я бросаю взгляд на Гранта, который стоит, прислонившись к дверному косяку, с самодовольной ухмылкой на губах, затем поворачиваюсь к Ризу, у которого такая же ухмылка, как и у Гранта.

– Ничего не говорите, и единого гребаного слова.

* * *

Я почти уверен, что никогда в жизни не играл лучше, и, будучи суеверным человеком, каким я являюсь во время матчей, я считаю, что это во многом связано с Халли Джо Эдвардс, которая сидит на этих трибунах в моей футболке.

Я не думал, что она может быть сексуальнее, чем в своей фирменной черно-фиолетовой одежде, но темно-красный…

Это сводит меня с ума.

– Сказал бы, что хватит оглядываться на трибуны каждые пять минут, но, кажется, она и правда помогает тебе играть лучше. Каждая подача в этом иннинге была просто бомбической. Я не знаю, как, черт возьми, у тебя это получается, братан, но, пожалуйста, продолжай в том же духе, – Риз пихнул меня в грудь и шлепнул по заднице. – Вот как мы, мать твою, играем в бейсбол!

Я могу только покачать головой. Как и все в команде, сегодня он сумасбродствует. И он прав – она, без сомнения, причина тому, что я из кожи вон лезу. Это ее первая игра в жизни, и я ужасно хочу, чтобы она запомнилась ей надолго. Я хочу, чтобы она гордилась мной.

Остаток игры пролетает с головокружительной скоростью, так быстро, что кажется,