Цепляясь за гаснущее сознание, Алексей начал отползать назад, стремясь вырваться из круга света. Каждое движение причиняло боль, а лучи, казалось, превращались в раскаленные плети. Парень упрямо полз, извивался на грязном полу, цеплялся содранными в кровь пальцами за каменные плиты, скулил от боли, рычал и медленно приближался к спасительной черте, за которой его не мог достать губительный свет. Осталось буквально пара рывков, когда сильный удар в спину швырнул Алексея обратно на кучу костей. Молодой человек взвыл от отчаяния.

Внезапно все кончилось. Лучи погасли, и вместе с ними отступила боль. Алексей, хрипло дыша, с трудом поднялся. Ноги дрожали, из глаз катились слезы, а обезумевшее сердце колотилось где-то в горле.

– Уроды! – прохрипел молодой человек, еще не до конца веря, что остался жив.

Глаза обиженно мигнули и погасли, снова превратившись в бесформенные светящиеся пятна. У Алексея создалось впечатление, что его вот таким варварским способом банально просканировали. Идентифицировали и отпустили. А вот его предшественники, как видно, фейс-контроль не прошли. «С этими аттракционами пора заканчивать», – подумал молодой человек и, прихрамывая, заковылял к саркофагу.

Массивный каменный гроб, закрытый крышкой, стоял на возвышении. Тревожить покойника не хотелось, но выхода не было. Алексей уже привык к постоянным встречам с мертвецами, разной степени сохранности и агрессивности. «Одним больше, одним меньше», – подумал он и сдвинул тяжелую крышку.

В каменном саркофаге лежал воин. Об этом свидетельствовали и проржавевшая кольчуга, и круглый рогатый шлем, и россыпь золотых блях, скорее всего, оставшихся от сгнившего пояса, и меч у правого бока. В отличие от мертвецов в коридоре, воин не истлел, а высох, превратившись в мумию. Алексей, стараясь не присматриваться к обтянутому желтой кожей черепу, обратил внимание на предмет, зажатый в сложенных на груди руках воина. Больше всего эта штука походила на огромный, величиной с ладонь, клык. Желтая кость была украшена замысловатой резьбой из переплетающихся ветвей, рун и диковинных животных, а верхняя часть представляла собой золотой набалдашник с дыркой посередине.

Несомненно, это было то, за чем пришел Алексей. Осталось только забрать артефакт и быстренько смотаться из осточертевшего подземелья. Вот только как-то неправильно это – воровать у мертвеца. Молодой человек на минуту задумался, а затем решительно снял болтавшийся на шее кинжал Сен-Жермена – все равно он ему не понадобился, да и вряд ли понадобится. В конце концов, клык Фенрира нужен графу, вот пусть он и расплачивается. Кинжал, конечно, было жалко, уж очень он понравился Алексею, но молодой человек был уверен, что иначе нельзя.

Осторожно, подавляя брезгливость, Алексей разжал скрюченные пальцы, вытащил клык и вложил кинжал в мертвую руку. «Вот, и носить его будет удобно», – подумал молодой человек, продевая шнурок в отверстие в верхней части клыка. Надев артефакт, он почувствовал странное покалывание в районе груди, а по телу пробежали огненные мурашки. Воздух стал густым, тяжелым, липким, как смола, и в сумраке подземелья прогремели слова:

– Правь, драккара кормчий,

Этот мир на скалы!

Рокочущие звуки отразились от стен, заметались по лабиринту коридоров и затихли где-то далеко.

– И что это было? – пробормотал ошарашенный Алексей. В голове гудело, а уши казались набитыми ватой. Несколько минут молодой человек приходил в себя, размышляя над смыслом таинственной фразы, пока до него не дошло, что это же те две недостающие строчки, о которых говорил Сен-Жермен. Смысл слов был совершенно непонятен, но Алексей решил не ломать голову над очередными странностями и побыстрее убраться отсюда.

Но стоило ему сделать несколько шагов, как за спиной раздался шипящий свист, в котором угадывалось: «С-с-с-стой!» – «Ну что еще?» – тоскливо взвыл про себя Алексей и попытался рвануть из зала, но невольно обернулся и увидел, как над саркофагом колышется белесое марево, в котором угадывалась фигура человека, одетого в кольчугу, перехваченную широким поясом с блестящими, видимо золотыми, бляхами. Сквозь дрожащую дымку проступило совсем еще молодое лицо – упрямо сжатые губы, нахмуренные брови и красные провалы вместо глаз.

«Вот только призрака мне здесь не хватает», – обреченно подумал Алексей. Пугаться уже не было сил, да парень и не ощущал никакой угрозы от выходца с того света. Губы призрака дрогнули, и раздался свистящий шепот:

– Ты все же пришел, правнук правнука моего. Я давно тебя ждал. Моя душа рвалась в Вальгаллу, но я ждал.

– Зачем? – мрачно спросил Алексей. Он вполне мог бы обойтись и без этой встречи.

– Я должен сказать… Я знаю… – Чувствовалось, что говорил призрак с трудом, словно превозмогая боль. Его лицо вздрагивало и кривилось. – Слушай, ты, кто шествует по грани добра и зла, прошлого и будущего, человека и зверя.

Мир, равновесие утратив,

Застыл в сомнении на перепутье,

И норна Скульд рвет свиток пополам.

Лишь только Клык Фенрира свет увидит,

Мир рухнет в бездну, как гремящий камень.

А тот глупец, что зверю даст свободу,

Изменит будущее, связь времен прервав.

Исчезнут боги, города и люди,

И колесницей будет править Хель.

Но дай Клыку испить злодея крови,

И цепь порвешь, что выковал глупец.

Как только прозвучали последние слова, призрак побледнел и истаял сизым дымом, а до Алексея донесся свистящий шепот:

– С-с-с-свободен!

Молодой человек в недоумении пожал плечами. Он почти ничего не понял из услышанного, разве только предупреждение о том, что Клык Фенрира не должен увидеть свет, иначе будет беда. Алексей, размышляя, как же вынести эту штуку из подземелья, внимательно рассмотрел злополучный артефакт и облегченно вздохнул. То, что он принял за украшенный резьбой клык, оказалось лишь футляром в форме клыка, изготовленным из материала, напоминающего слоновую кость. Позолоченный набалдашник выполнял функцию крышки.

Алексей решил не ломать голову над очередной загадкой – пусть граф сам разбирается и с артефактом, и с затейливым пророчеством. Только вот запомнить этот бред казалось совершенно невозможным. Но через мгновение Алексей понял, что ошибся – слова призрака намертво впечатались в память и зудели в голове, как назойливые комары.

До выхода из подземелья Алексей добрался быстро и без проблем. Даже фонарь все еще горел рядом с брошенными сапогами и почти целыми штанами. Никаких «спецэффектов» на обратном пути не наблюдалось, молчали даже мерзкие голоса. Беспокоила только плита, закрывавшая вход в гробницу, но и она со скрежетом сдвинулась, как только молодой человек начал подниматься по лестнице.

Алексей повеселел – все самое страшное осталось позади. Он выбрался на поверхность, с удивлением отметив, что ночь еще не кончилась, и вдохнул свежий ночной воздух, наполненный запахами опавшей листвы, мокрой земли и дождя, и тут же насторожился, почуяв знакомую вонь гниющего мяса. Осторожно оглядевшись, молодой человек заметил темные тени, маячащие около кустов. Тухлятиной тянуло именно оттуда. Послышалось невнятное бормотание, и несколько скособоченных фигур заковыляли к Алексею.