– Я сделаю все, что потребуется, Мать, – сказала она, хотя выглядела удрученной.

Эгвейн окинула взглядом остальных.

– Верность лучше заработать, чем взять силой. Клятвенный Жезл здесь?

– Нет, – сказала Юкири. – Его трудно унести незаметно. Мы можем брать его только при оказии.

– Жаль, – сказала Эгвейн. – Я бы хотела принести Клятвы. Несмотря на это, вы срочно возьмете его и освободите Мейдани от четвертой клятвы.

– Мы подумаем, – сказала Саэрин.

Эгвейн выгнула бровь.

– Как хотите. Но знайте, что, как только Белая Башня восстановит единство, Совет узнает о вашем поступке. Мне бы хотелось рассказать им, что вы сделали это из предосторожности, а не в стремлении к недозволенной власти. Если я вам понадоблюсь в ближайшие несколько дней, вы можете послать за мной, но, естественно, найдите способ избавиться от двух наблюдающих за мной Красных сестер. Я бы не хотела опять использовать Перемещение в Башне, чтобы случайно не открыть слишком много тем, кому лучше оставаться в неведении.

Ее последние слова повисли в воздухе, когда она направилась к двери. Страж не остановил ее, хотя смотрел на нее подозрительно. Она гадала, чьим он был Стражем – ей казалось, что ни у кого из сестер, сидящих в комнате, не было Стража, хотя она не была в этом уверена. Возможно, он принадлежал одной из шпионок, посланных из Салидара, и был позаимствован Саэрин и остальными. Это объяснило бы его присутствие.

Мейдани поспешно вышла за Эгвейн из комнаты, оглядываясь через плечо, словно ожидая возражения или неодобрения из-за того, что она последовала за ней. Страж просто захлопнул за ними дверь.

– Не могу поверить, что у тебя получилось! – воскликнула Серая. – Они должны были подвесить тебя за лодыжки и заставить вопить!

– Они слишком умны для этого, – сказала Эгвейн. – Они единственные в этой треклятой Башне, кроме, может, Сильвианы, у кого на плечах есть что-то наподобие головы.

– Сильвианы? – удивленно переспросила Мейдани. – Разве она не бьет тебя каждый день?

– Несколько раз в день, – рассеянно ответила Эгвейн. – Она очень исполнительная, не говоря уже о серьезном отношении к обязанностям. Если бы среди нас было больше таких, как она, Башня уж точно не дошла бы до такого состояния.

Мейдани посмотрела на Эгвейн со странным выражением на лице.

– Ты действительно Амерлин, – сказала она, наконец. Странное замечание. Разве она не поклялась, что признает авторитет Эгвейн?

– Скорее, – сказала Эгвейн, ускоряя шаг. – Я должна успеть вернуться до того, как Красные что-либо заподозрят.

Гавин замер лицом к двум Стражам, держа меч наизготовку. Сквозь щели сарая лился солнечный свет, искрились пыль и частицы соломы, поднятые в воздух сражающимися. Гавин медленно попятился, ступая по земляному полу, прямо по солнечным бликам. Воздух, касавшийся кожи, казался горячим. По вискам стекал пот, но когда два Стража атаковали его, хватка не ослабла.

Того, что был спереди, звали Слит. Это был ловкий длиннорукий мужчина с рублеными чертами лица. В неровном свете его лицо напоминало одну из незавершенных работ, что можно найти в мастерской скульптора: длинные тени поперек глаз, раздвоенный подбородок, кривой нос, когда-то сломанный и не Исцеленный. Слит носил длинные волосы и черные бакенбарды.

Хаттори была очень рада, когда ее Страж наконец-то прибыл в Дорлан. Она потеряла его у Колодцев Дюмай, и его история была из тех, о которых поют барды и менестрели. Слит пролежал несколько часов раненым, прежде чем в полузабытьи смог ухватить поводья своего коня и втащить себя в седло. Преданное животное везло его, едва живого, несколько часов, пока они не добрались до близлежащей деревни. Ее жители сперва намеревались выдать Слита местной шайке бандитов – их главарь незадолго до этого навестил деревню и обещал никого не трогать, если жители найдут и выдадут им любого, кто участвовал в битве, состоявшейся неподалеку. Однако дочь местного мэра отстояла жизнь Слита, убедив жителей, что за ранеными Стражами могут охотиться только Приспешники Темного. Жители деревни решили спрятать Слита, и девушка ухаживала за ним, пока он не поправился.

Слиту пришлось сбежать, как только он достаточно окреп, чтобы ехать верхом: дочка мэра, кажется, в самом деле в него влюбилась. Среди Отроков ходили слухи, что одной из причин побега Слита было то, что он и сам начал испытывать к девчонке симпатию. Большинство Стражей были не настолько глупы, чтобы привязываться к кому-либо. Слит ушел ночью, когда девушка и ее семья уже уснули, но в знак благодарности за милосердие жителей он нашел тех бандитов и сделал так, чтобы они больше никогда не побеспокоили деревню.

Подобные истории были основой для сказаний и легенд – по крайней мере, среди нормальных, простых людей. Для Стражей история Слита была почти обычной. Люди, подобные ему, притягивают к себе легенды, как обычные люди – блох. На самом деле, Слит не хотел распространяться о том, что с ним приключилось, но сдался под напором Отроков. Он вел себя так, будто то, что он выжил, было недостойной внимания ерундой. Он был Стражем. Выжить вопреки обстоятельствам, проскакать в беспамятстве мили по голой степи, с едва затянувшимися ранами расправиться с бандой разбойников – все это в порядке вещей, если ты Страж.

Гавин уважал их. Даже тех, кого убил. Особенно тех, кого убил. Это были люди особого сорта, проявлявшие такую преданность, такую бдительность. Такое смирение. В то время как Айз Седай дергали мир за ниточки, и чудовища вроде ал’Тора получали всю славу, такие люди, как Слит, изо дня в день незаметно делали героическую работу. Без славы и признания. Если их и вспоминали, то лишь как приложение к Айз Седай. Или их вспоминали другие Стражи – своих не забывают.

Слит атаковал, меч устремился вперед в прямом уколе, выполненном с максимальной скоростью. «Гадюка Высовывает Язык», смелый удар, был эффективнее из-за того, что Слит работал в паре с тощим невысоким мужчиной, что обходил Гавина слева. Марлеш был одним из двух Стражей в Дорлане – и его прибытие было куда менее драматичным, чем у Слита. Марлеш сопровождал основную группу из одиннадцати Айз Седай, которым удалось спастись у Колодцев Дюмай, и оставался с ними все время. Его собственная Айз Седай, хорошенькая молодая доманийка из Зеленой Айя по имени Вэша, с ленцой наблюдала за тренировкой от стены сарая.

Гавин встретил «Гадюку» «Котом, Танцующим на Стене», одним взмахом отбив удар в сторону и атаковав ноги. Он и не пытался достать Марлеша, это было защитное движение, призванное дать ему возможность следить за обоими противниками. Марлеш попробовал «Ласку Леопарда», но Гавин скользнул в «Объятия Воздуха», аккуратно отбив его удар в сторону и ожидая атаки Слита, который из двоих был наиболее опасен. Слит, мягко ступая, отвел свой меч в сторону, как только уткнулся спиной в большой стог сена в задней части душного сарая.