– Лурдес… - прохрипел я. - Слезай. Я спущусь сам…

– Ты жив, Мигель? - Она подняла голову, и я увидел, как кровь и слезы блестят на ее лице в далеком свете фонарей. - Я думала, ты убился!

Я сам еще не был уверен, что не убился. Но одно я знал точно - все трое мы соскочили с этого дьявольского поезда. А значит, имелся смысл бороться дальше за свою шкуру.

Спуск был нелегким, в основном из-за моей поврежденной грудной клетки. Острая боль пронзала меня при каждом вдохе. Я спускался, как альпинист без страховки с отвесной скалы - медленно, сантиметр за сантиметром, брус за брусом. И все же я сделал это. Я лег на землю и посмотрел вверх, на черную гремучую змею поезда, ползущую на фоне звездного неба.

– Мигель, как ты? - Лурдес склонилась надо мной. - Ты выглядишь совершенно измочаленным.

– Ты на себя-то посмотри. - Я попытался изобразить улыбку. Платье Лурдес разорвалось спереди и больше не прикрывало грудь - самую красивую на свете. А джинсы Цзян, которые еще оставались на Лурдес и были ей, честно говоря, тесноваты, лопнули в промежности.

– Цзян тебя убьет. За свои штаны. - Я взял Лурдес за руку, потянул ее к себе. - Лучше сними их, а то доконаешь окончательно.

Она легла рядом со мной и стащила с себя джинсы. Я положил руку ей на грудь. Мне хотелось ее. Но я не мог сделать это сейчас. Для того, чтобы двигаться ритмично и энергично, мне потребовалась бы большая порция обезболивающего. Я просто лежал и гладил ее.

– Я люблю тебя, Лурдес, - сказал я.

– Я люблю тебя, Мигель, - сказала она. - Прости, что не сказала этого раньше. Я просто боялась этого слова. Теперь я знаю, что ты - это ты.

Я предполагал, что встать на ноги мне будет не так-то просто. Но, к удивлению моему, чувствовал я себя довольно неплохо. Наверное, это Лурдес так целительно действовала на меня. Все переменилось. Ее присутствие начало приносить мне спокойствие и силу, а не боль и полное отупение мозгов, как это было раньше. И это радовало меня,

Я исследовал свою грудную клетку, осторожно надавил пальцами на ушибленные места. Ничего не хрустело. Пара ребер, наверное, треснула, но не сломалась напрочь. Все было не так уж и плохо.

– Надо найти мой нож. Он должен быть где-то здесь. Он упал.

Лурдес присела на корточки рядом со мной и шарила руками в траве. Искала нож. Лурдес в платье, изорванном напрочь… Это было возбуждающим зрелищем. Я никак не мог сосредоточиться на том, что мне надо искать этот злополучный нож. Мне хотелось заняться совершенно другим.

– Слушай, неужели это происходит с нами на самом деле? - Лурдес подняла голову. - Такого ведь просто не может быть. Помнишь, у тебя на Большом Змее началась галлюцинация? У тебя одного. Может быть, сейчас галлюцинация только для нас троих? Для тебя, для меня и для твоей китайской девочки?

`- Нашей китайской девочки, - уточнил я. - Я был бы рад, если бы все это было только наваждением, дурным сном. Рад был бы очнуться в холодном поту, с криком «Puta madre!!!», сунуть голову под холодный кран, тяпнуть стаканчик тоника из холодильника… И все, и нет ничего - ни чертового Дьявола, ни его чертового паровоза. Только боюсь я, что все это происходит на самом деле. Что мы здесь - единственные люди, которые не галлюцинируют. А вот все остальные погрузились в спячку, загипнотизированы, как кролики, послушно и радостно ползут в пасть к удаву. El Diablo проснулся.

– Почему так случилось? Почему на нас не действует этот гипноз? Мы что, какие-то особенные?

– Наверное, мы особенные, только сами об этом не знаем. И никогда не узнали бы, если бы не случилась эта чертовщина. Я думаю, что здесь мы оказались не случайно. Почему ты приехала сюда именно в этот день, День Дьявола?

– Сама не понимаю. Это началось около месяца назад. Иногда мне казалось, что что-то заставляет меня сделать это - приехать сюда и найти тебя. Я пыталась сопротивляться. Не люблю, когда меня заставляют что-то делать, подталкивают в спину… Но этой ночью я сдалась. Я не могла больше сопротивляться этому призыву, не могла уснуть этой ночью. Мне казалось, что я умру, если немедленно не попаду в Парк Чудес. Я задыхалась. Я готова была выскочить из дома и бежать в этот чертов Парк - прямо ночью, своими ногами. Я еле дождалась рассвета. И в пять утра я уже была на вокзале. Села на первый же поезд, который шел в этом направлении. И вот я здесь, приехала к тебе. И, как оказалось, не только к тебе - еще и к Дьяволу.

– Они говорили про Дьявола. О том, что наступит День Дьявола и откроются Врата Дьявола. И о том, что я должен быть в этот момент рядом с этими вратами. Потому что я - Clavus.

– Что такое Clavus?

– На латыни это означает «ключ». Я должен быть ключом. Может быть, тем ключом, который закроет эти Врата?

– «Они» - это кто? Те люди, которых ты видел в прошлом?

– Да. Сперва их было двое. Один - благородный идальго Рибас де Балмаседа, маг. Тайный маг, потому что в Испании тех времен колдовство было преступлением, за которое сжигали на костре. Вторым был Фернандо де ла Крус, член христианской секты alumbrados. Тоже, судя по всему, дворянин. Только он не показался мне благородным…

А дальше я рассказал Лурдес всю эту историю - вкратце. Потому что я уже рассказывал все это Анютке и Эмилио. Анютка и Эмилио восприняли тогда все это как бред сумасшедшего. Не могу сказать, что мне понравилось такое отношение. Только Лурдес не смотрела на меня, как на параноика, она верила мне. Другого выхода у нее не было.

– Значит, этот Балмаседа и компания и есть те люди, которые притащили нас сюда? Они просчитали там, в своем прошлом, что Эль Дьябло проснется именно сегодня. И заставили нас прийти сюда, чтобы мы выполнили какую-то работу. Они запихнули нас в этот зверинец и ни о чем толком не рассказали тебе. Тебе не кажется, что они просто подставили нас?

– Думаю, что это не совсем так. - Я устал шарить в темноте руками и сел на землю. - Мне кажется, что они и сами такие же наемные работники, как и мы. Только, может быть, более информированные.

– А кто же тогда начальник? Тот, кто управляет процессом? Тот, кто дергает за рычаги и нажимает на кнопки?

– Они говорят, что у них только один начальник - сам Господь Бог. Только у меня это вызывает сомнение. Я думаю, что должен быть кто-то на земле пониже Бога и повыше простых людей. Начальник, как ты его назвала. Не думаю, что сам Бог будет заниматься такой мелочью, как наведение порядка в Парке Чудес.

– Не богохульствуй. - Лурдес суеверно перекрестилась. - Ты католик?

– Да.

– А где же твой крестик?

– У тебя, по-моему, тоже нет крестика. - Я дотро-

нулся пальцем до груди Лурдес. - Ты что, стала вдруг ревностной католичкой?

– У меня есть крестик. Дома, - пробормотала Лурдес. - Если бы я знала, что попаду в такую жуткую историю, взяла бы его с собой.