Послезавтра первое сентября. Какое счастье! Хватит праздности! Не умею я пока отдыхать. Как там говорил герой пьесы «Пять вечеров»: «…Что-то разболтался я тут с вами…» Так думал и я, возвращаясь из Франции домой. А ещё я был благодарен судьбе, что мне удалось после потрясающей своими впечатлениями и трудностями арктической экспедиции съездить на Лазурный Берег и сильнейшим образом соскучиться по работе, по коллегам, по друзьям и по Родине.

1 сентября

Первое сентября! Дети сходили в школу, у них была только торжественная линейка, но ясно, что вся тяжесть грядущего учебного года на них уже обрушилась. Для старшей начался последний школьный учебный год. Впереди жуть ЕГЭ. А я понимаю, что для меня эта жуть гораздо более страшная, чем для неё. Как подумаю об этом, так где-то под ложечкой холодеет и хочется поскорее отогнать мысль об этом кошмаре, но мысль надолго и далеко отогнать не удаётся. И следующее лето, которого неизбежно начинаешь ждать прямо с первого сентября, теперь ожидается иначе. В этом лете нет пока и не может быть никаких курортных планов, а только планы, связанные с поступлением старшей моей дочери в какое-то учебное заведение. Московское учебное заведение… Со всеми вытекающими мелкими и большими проблемами, страхами и волнениями. А ещё я не могу себе представить, что она покинет наш дом и комната её опустеет. Конечно, эта комната останется её комнатой, она, конечно же, будет приезжать на каникулы, и не только. Но всё это уже будет по-другому, не так… И навсегда.

Летом, в июне, ехал по городу и вдруг увидел большую рекламу, точнее, прочитал надпись большими буквами: ЛЕТО ЗАКАНЧИВАЕТСЯ. Я аж вздрогнул. Не сразу сообразил, с какой целью это написано. Только потом понял, что это реклама магазина, где продаются всевозможные школьные принадлежности. Потом долго про себя костерил и ругал людей, которые придумали и расклеили по всему городу эту рекламу. Понятное дело, что лето начинает заканчиваться прямо с первого июня, но зачем же об этом так жестоко напоминать? Оно и без ваших напоминаний закончится!

А вот уже и закончилось. Сегодня.

Оно и для меня закончилось тем, что дети пошли в школу, тем, что прохладно и пришлось надеть пусть лёгкую, но куртку. И тем, что уже висят в Москве афиши моей грядущей премьеры. На афише написано: ПРЕМЬЕРА! 28, 29, 30 сентября в 21 час. И билеты продаются, а многие билеты уже куплены. То есть эта контрольная работа уже назначена и с неё сбежать нельзя. И симулировать насморк или температуру тоже не прокатит. А значит, надо к ней изо всех сил готовиться. При этом кажется, что ещё вообще ничего не готово. Ощущения точно такие же, как перед надвигающимся годовым диктантом или сочинением.

И всё равно поздравляю всех, для кого Первое сентября – важный и существенный день, кто, несмотря на ещё хорошую погоду в тёплых и курортных местах, несмотря на то, что там начнётся тёплый и чудесный бархатный сезон, вынужден был вернуться в свои города, чтобы отвести чад в школу или торжественно отправить их на первый учебный день уже в качестве студентов. А также поздравляю тех, кому Первого сентября нужно встретить своих учеников или взойти на кафедру перед студентами. Всё-таки прекрасное это дело – иметь детей, которые ходят в школу, или иметь такую профессию, которая постоянно связана с детьми или ещё совсем молодыми людьми, – какой бы трудной и изнурительной ни была бы эта работа.

8 сентября

На прошлой неделе и сегодня посмотрел по телевизору кинополотно Сергея Бондарчука «Война и мир». Сколько раз я видел это кино? Не припомню. Я видел его частями, отдельными сериями, видел серия за серией, ожидая ежевечернего продолжения. И вот снова просмотрел от начала до конца, практически не отрываясь.

Я увидел картину опять иначе, не как прежде. В этот раз я смотрел её дома, на экране современного телевизора, с хорошим звуком. Фильм явно отцифрован, обработан, очищен. На экране не было царапинок и прочих признаков повреждённой киноплёнки. Кино заиграло более яркими и сочными красками. Стало контрастнее и как-то свежее, что ли. Но не это определило новый мой взгляд и новое, так сказать, прочтение картины. Новое понимание и восприятие, конечно же, определилось моим возрастом, моим теперешним видением и пониманием искусства, и в частности искусства кино, а также свежее осмысление увиденного связано с тем временем и ситуацией, которые переживает Родина и мы вместе с ней.

Раньше я не видел, что фильм «Война и мир» Бондарчука так плох. Я даже удивился тому, насколько он плох практически по всем показателям. Особенно плох сценарий. Как же раньше я этого не видел? Наверное, так было потому, что впервые посмотрел его тогда, когда ещё ничего не мог понять и просто любовался картинкой. А потом, когда уже знал роман и мне не доводилось посмотреть фильм целиком, я с почтением к знаменитому фильму, по случаю, урывками просматривал ту или иную серию, а то и её часть. Просматривал так, как мы порой с удовольствием пролистываем знакомую с детства книгу, останавливаясь на наизусть заученных фрагментах, или в очередной раз любуемся иллюстрацией, с которой много связано и которая о многом напоминает.

Нынче же я посмотрел фильм целиком. Я увидел, что, не зная роман, смотреть его невозможно. Ничего нельзя понять, невозможно как-то приладиться и начать сочувствовать героям. Фильм будто состоит из большого количества очень ярких и дорого исполненных плакатов. Так же играют и актёры: излишне крупными мазками, слишком театрально, без полутонов и нюансов. Постоянно звучащий за кадром текст воспринимается как набор хрестоматийных цитат, даваемый зрителям как бы для заучивания, но при этом он необходим для того, чтобы хоть как-то объяснить не читавшим роман людям то, что они видят на экране. Всё в фильме большое, а если не большое, то крупное. Всё прямолинейно, а порой даже грубо. Всё пафосно и в худшем смысле просто, потому что очень упрощено. Фильм являет собой дорогостоящее пособие для тех, кто не смог и не нашёл для себя времени и смысла прочитать великий роман. То есть фильм как бы сообщает, что такой роман есть, этот роман велик, но читать его в общем-то не стоит, потому что он сводится к элементарным и даже банальным истинам, которые в фильме звучат ещё и нагляднее. Фильм Бондарчука, очевидно, даже не ставил перед собой задачу стать искусством. Он вообще непонятно для чего сделан с точки зрения художественной задачи. Он бессмыслен…

Но отчего же я в очередной раз посмотрел его до конца? А потому что я его люблю! Я люблю его всю жизнь.

Работа над фильмом была закончена в 1967 году, то есть мы с фильмом ровесники. Я даже был в самом раннем детстве на этом фильме в кинотеатре и это помню. Его можно было увидеть в кинотеатре в течение довольно долгого времени, и поэтому я помню кинотеатр, большой экран и яркие краски. Позднее, когда мне было около десяти лет от роду, я смотрел фильм на чёрно-белом экране телевизора вместе с замершей у экрана семьёй. Разумеется, мне было скучно, и я ждал только сцен с военными действиями и солдатами. Когда там была война, пусть на небольшом чёрно-белом экране телевизора под названием «Рекорд», я фильмом наслаждался. И уж, конечно, Наташа Ростова и Пьер Безухов были мне неинтересны и скучны. Андрей Балконский всё-таки ходил в военной форме, смотреть на него было приятнее, чем на нелепого толстяка в очках. К тому же я уже тогда видел, что взрослый человек, исполняющий роль этого персонажа, уж слишком старается выглядеть неуклюжим и наивно-беззащитным. Это было неестественно, и мне было неудобно на него смотреть. Я уж не говорю про Наташу Ростову, особенно на её первом балу. А взрослые-то как раз только этими сценами и восхищались…