Я просто выплюнула последние слова и выбила. Не хотела видеть ни его выражения лица, ни никаких слов. Так и сидела на кровати и не могла подняться. Прекрасно знала, что Сергей все слышал, каждое слово.

В голову врываются слова, которые мне сказала Маргарет тогда, на мосту, когда я ее спросила, отговаривает ли она меня от самоубийства или наоборот: «Нет то, ни другое. Если у тебя нет ради кого жить, ну там, например: любимый, родители, друзья, то можешь скакать, или выбрать любой из вариантов, но если же есть, то подумай, что будет с ними, когда ты переступишь грань?»

В тот миг я вспомнила своего тренера и друзей, в частности и Владимира — они бы не поняли меня, если бы все же спрыгнула, или сотворила еще что-то из того списка, который мне предоставила девушка. А он был нехилый!!!

Сергей

Я не хотел мешать Яне разговаривать с папой и если буду нужен, то присоединюсь к разговору. Но черт возьми, был удивлен ее словам!

Я стоял неподалеку и гордился ею. Гордился, что она сказала то, что нужно и этим самым смогла освободить себя и дать нам шанс на счастливое будущее.

В Риме мы гостили около недели. Сперва жили в гостинице, а потом перебрались в арендованное жилье. Я никогда не был настолько счастливым: видеть ее каждое утро, как ее конечности покоятся на моем теле, безобидное выражение лица во время сна, улыбку и настоящие эмоции, которые она не скрывала.

Я нашел ее — вот что главное. Вот для чего я хотел жить, но только с ней.

Сегодня мы должны были идти в знаменитый Колизей, но перед тем должен был сделать что-то важное.

Прекрасно знал, что Яна ненавидит розовый цвет, но не смог удержаться, когда на одной из прогулок увидел розовую рамочку для фото, которое она напечатала в нескольких экземплярах, как оказалось, еще до лагеря.

— Яна! — окликнул девушку, которая наносила макияж для будущей прогулки.

— Я практически все! Еще пару минут!

— Ты у меня и так красавица, зачем портить лицо косметикой? — опершись на косяк спросил я.

Мои руки были за спиной и держали ту самую рамочку с моим селфи, которое я так удачно отправил. На лице улыбка, когда Яна наносит губную помаду, и понимание того, что вся косметика, как и сама губная помада сейчас могут пойти к чертям. Она так долго наводила марафет, чтобы сделать много фото, а я сейчас все испорчу.

— Карпов! Не бесы! Это я для фото стараюсь. Хочу быть на них неотразимой.

— Чтобы потом в рамочку положить?

— Именно так. В рамочку.

— Насчет рамочек… — начал я, но Яна перебила меня.

— А что с ними не так? — девушка повернулась ко мне всем корпусом и сложа руки на груди, подняла брови и взглянула в глаза. Она очень любила распечатывать совместные фото и всех их размещать не в альбом, как все нормальные люди, а в рамочки!

— Я предоставляю свой разрешение на то, чтобы только твои прекрасные глаза смотрели на это фото, — я протянул ей, так сказать, подарок.

— А к нему эксплуатация тела идет в придачу? — беря ее в руки спрашивает она. Я же просто улыбаюсь. Тогда Яна смотрит на фото, на меня, на фото и снова на меня. Ее реакция понятна, ведь на фото написано розовым маркером: "Ты выйдешь за меня?"

— К нему идет все, чего ты только пожелаешь.

— Ну-у-у я подумаю, тренер, — на ее лице расползается довольная улыбка, и я уже знаю ответ, но хочу услышать это слово.

— Тебя тренировками напугать?

— Ну нет. Этого я не боюсь, а наоборот стараюсь, — она явно дразнится со мной, и это до чертиков как заводит! Я делаю шаг к ней и высаживаю на раковину, наклоняюсь к губам, и она думает, что сейчас поцелую ее, но нет — я пробираюсь до мочки уха, захватываю ее в плен и посасываю, прекрасно зная, что ее это заводит за секунду. Отпускаю и говорю в ухо:

— А может тебе не давать кончить до тех пор, пока не согласишься? — вены на ее шее пульсируют, а это означает, что сердце колотится с невероятной скоростью. Готов поспорить, что и в ее трусиках творится ураган.

— Это коварно! — выкрикивает она и, кладя свои руки на мои грудь, отталкивает.

— Конечно. — соглашаюсь, и на моем лице расползается коварная улыбка. — Но действенно. — засовываю свою руку в задний карман джинсов, достаю розовую коробочку и подношу ее к глазам Яны, в которых звучат слезы. — Ты станешь моей Евой?

— Да…да-да! Черт возьми! — выкрикивает она и, схватив коробочку, целует меня.

Яна

— Козы! — кричу в камеру к девушкам, с которыми созвонилась по видеочате. — Я выхожу замуж!!!

Сергей на кухне. Я его снова отправила готовить ужин, потому что у меня важная миссия — рассказать всем о том, что скоро стану «Карповой»!

— Опять! — кричит Кэт.

— Надеюсь не за Купчинского?! — уточняет Анета.

Я же машу головой, что нет, и показываю руку с шикарным кольцом.

— Наконец-то! — выражает свое мнение Аня и улыбается на все тридцать два. — Я думала, что ему ускорения нужное для этого, но нет!

Далее девушки требуют деталей, которые я не имею времени рассказывать, потому что меня ждет вкусный ужин, который приготовил будущий муж, ну и конечно секс перед тем, как мы сядем в самолет до Ванкувера.

Вчера позвонил Володя и попросил меня приехать в Ванкувер с Сергеем. Когда спросила все ли в порядке, то парень ответил, что ему нужно уехать по делам в другую страну на определенное время и он хочет оставить за главную меня в своей юридической фирме. Я была удивлена, но согласилась. Тем более, у меня там магазинчик, а в голове куча дизайнерских идей.

По возврату в Ванкувер все стало на свои места, но еще лучше, чем до этого: я стала Карповой, расширила магазин, занималась спортом вместе с собственным фитнес-тренером и параллельно занималась делами фирмы Владимира.

— Карпов! Мы так не договаривались! — я выбежала из ванной комнаты с тестом на беременность, где показывались знакомые мне две полоски, и заодно схватила сковородку. — Я тебя придушу! Какого черта я забеременела, если принимаю противозачаточные, которые ты мне купил?!

— Яна, Яночка, успокойся, — Карпов начал отходить подальше от стола, потому что прекрасно знал, что я не собиралась становиться мамой в ближайшие энное количество лет, и когда кончал в меня, уверял, что противозачаточные сработают. Это было всего несколько раз, но как оказалось — достаточно! — Ты пила витамины вместо противозачаточных.

— Ах ты же черт! Я тебе поверила! — какая же я дура. Он всегда мне говорил о том, что хочет от меня детей, а я этому не придала значение. — Я достигла идеального тела, а теперь вынуждена… — дальше не договорила, потому что меня нагло перебили:

— Яна! — от его тона я замерла со сковородкой в руках. Он этим воспользовался и подойдя ко мне, забрал так сказать холодное оружие и заглядывая в глаза заговорил: