А несчастному дяде Юре, чтобы сделать кадр, пришлось забраться на дерево, потому что полянка была очень маленькая и все в кадр не помещались. Но даже с дерева полностью весь контингент охватить не удалось, так что живописная композиция Маста Мэна и Ваниллы осталась за кадром, что лично я весьма приветствовала.

После фотосеанса Ванилла затеял было надо могилой длинную речь, прерываемую рыданиями и криками: «Спи спокойно, дорогой друг. Game over!», но нам это мероприятие уже надоело, и все отправились к машинам. Потом еще пришлось минут десять дожидаться Маста Мэна и Ваниллу (агент WD-40 в похоронных торжествах участия не принимал, потому что как тень следовал за Викой), которые вернулись, как они заявили, жутко обиженные проявленным неуважением к этому святому месту.

Времени до начала свадебного ужина оставалось уже совсем мало, поэтому весь народ мы отправили прямо в кафе, а я отправилась домой переодеться. Серега со мной не поехал, заявив, что ему надо в кафе, чтобы подготовить мне сюрприз.

— Слушай, — сказала я дома Вике, которая, как верная подружка невесты, отправилась со мной, отклонив молчаливые призывы агента WD-40 не покидать его общество, — прошло еще только полдня, а у меня такое ощущение, как будто эта свадьба уже неделю длится.

— Ир, да расслабься ты, — сказала Вика. — Самое сложное — позади. Главный мандраж — это утренняя подготовка к выезду и загс. А у тебя это все уже прошло. Так что расслабься, тресни шампусика, переодевайся и поехали на свадебный ужин. Чего там на ужине может произойти-то? Главное — вы уже окольцованы. Так что впереди — сплошные развлечения.

— Але, девицы, вы готовы? — раздался из-за двери голос папульки, который должен был нас отвезти в кафе.

— Пап, мы хотим шампанского, — капризно сказала я.

— Не сомневаюсь, — сказал папулька, заходя в комнату с подносом, на котором стояла бутылка шампанского и три бокала.

— О! — поразилась я. — Ты прям волшебник!

— А ты не знала? — спросил папулька, открыл бутылку и разлил вино по бокалам.

— Ну, — сказала Вика, — за тебя, Ирка. Чтобы все было хорошо.

Я пригубила свой бокал и тяжело вздохнула.

— Ир, да чего ты затосковала-то? — бодро спросил папулька. — Все идет совершенно нормально и даже хорошо. Подумаешь, накладка с машинами. Так ведь все решили. А ребята — вообще прикольные. Мне эта затея с могилой программиста очень понравилась. Довольно оригинально и есть что вспомнить. Представь, если бы мы поехали на Ленинские горы или к могиле Неизвестного солдата? Да ты там уже сто раз была. А так, когда будут спрашивать о свадьбе, так небрежно бросишь: «После загса мы ездили поклониться на могилу Неизвестного программиста»… Народ обалдеет, честное слово.

— Значит ты считаешь, — с надеждой в голосе спросила я, — что ничего страшного не произошло?

— Да что у тебя за вопросы такие? — возмутился папулька. — Все просто супер! И ты кончай мне Серегу шпынять. Парень старается, нервничает, а ты его запинала совсем. Сегодня же свадьба! Заканчивай ты эти безобразия, а то мне на вас прямо больно смотреть.

— Дядя Боря правильно говорит, — подхватила Вика. — Ты вспомни моего Гамлета. Вот кто придурок был редкостный. А у тебя — просто бриллиант, а не парень.

— Ладно, — сказала я, — уговорили. И действительно, самые волнительные моменты уже позади, нас поженили, так что сейчас поедем на ужин и будем веселиться. Папа Боря, там в бутылке еще чего-нибудь осталось?..

* * *

Перед кафе «Элегия», где должно было проходить свадебное торжество, толпился народ.

— Боже мой, — сказала я, глядя на это сборище, — неужели им места внутри не хватило?

— Вряд ли, — ответил папулька. — Я в этом кафе был, там зал довольно большой. Это, наверное, эти… как их… Серегины фидошники.

— А почему они не внутри? — поинтересовалась я.

— Ну а мне почем знать? — пожал плечами папулька.

Мы с папулькой и Викой вылезли из машины и стали пробираться сквозь народ в кафе.

— Слышь, Зеленый, — послышался разговор где-то справа. — А это не Серегина невеста идет?

— А черт ее знает, — раздалось в ответ. — Наверное, она. Только непонятно, какая из этих двух. Они, вроде, обе симпатичные, а по моей практике невестой всегда оказывается та, которая страшная, как крокодил.

— Значит та, которая в черном платье, — решил первый голос. — Она все-таки за фидошника замуж выходит, так что траурный цвет — вполне к месту.

— Слышь, Вик, — сказала я подруге, — тебя за невесту приняли.

— И это правильно, — ответила Вика. — Я как раз сегодня решила с Кошкиным расстаться. Мне теперь хочется любви программиста, чтобы понять, круто это или не круто.

— Ну, у тебя как раз сегодня будет огромный выбор, — обрадовала ее я. — Тут этих программистов — как байтов в килобайте.

— Как… чего? — не поняла Вика.

— Потом поймешь, — сказала я ей. — Найди себе программиста, и он тебя этому тайному языку живо обучит. Сможете в любой толпе разговаривать так, что никто ничего не поймет. Если, конечно, — поправилась я, — в толпе не будет программистов.

— Договорились, — сказала Вика. — Выберу себе наиболее симпатичного.

— Ты, кстати, имей в виду, — объяснила я, — что они чем круче, тем менее презентабельно выглядят. Традиция такая.

— Ладно, — махнула рукой Вика, — сама разберусь. Не маленькая.

Мы вошли в холл кафе, и тут к нам бросилась целая толпа очень пышно одетых людей.

— Боже мой, — сказал папулька сзади меня. — Это мои чертовы родственнички. Почти все приехали, ну надо же!

Я ему даже ничего ответить не успела, потому что была буквально погребена под букетами и свертками с подарками, а при этом еще нужно было принимать поцелуи и улыбаться в ответ на поздравления.

— Вика, — прошипела я подруге, — быстро тащи сюда Серегу, а то я одна не справлюсь.

— Момент, — сказала Вика и быстро убежала внутрь кафе.

Через минуту она вернулась с Серегой (он был в своем дурацком зеленом пиджаке), который встал рядом со мной и стал служить подносом для подарков и букетов.

— Так это и есть ваш жених? — осведомилась папулькина дальняя родственница тетя Софа, которую я всегда ненавидела. Папулька, впрочем, тоже.

— Ничего подобного, — ответила я, стараясь скопировать змеиную улыбку этой дуры. — Это есть мой муж. Нас утром обвенчали в небольшой церквушке за углом.

— Как в церквушке? — неимоверно удивилась тетя Софа. — Боря! — обратилась она к папульке, который стоял сзади нас на подстраховке. — Он разве не еврей?

— Нет, — все так же любезно ответила я. — Он сионист. На «Си» работает.