— Да, Камиль их очень любит.

— И тебя тоже.

— И меня, — улыбнулась она снова. А потом вдруг скривила лицо.

— Ты чего, Сонь? — испугалась я. — Что с тобой?

— Да ничего, успокойся, — приложила она ладони к щекам. — Тошнит. Токсикоз этот…

— Ох, понятно. Сочувствую, — произнесла я. — А потом проходит?

— Да, где-то после двенадцати недель уже легче.

— Имена выбрали? — спросила я.

— Да, — кивнула Соня. — Если мальчик — Павел, в честь дедушки. А если дочка — Таисия. Так звали бабулечку любимую

— Очень красивые имена, — оценила я выбор Сони.

— А вы своего как назовёте? — вдруг спросила она, хитро оглядывая меня.

— Какого своего? — нахмурилась я.

— Ребёнка своего, — пояснила Соня. — Я видела, как за столом ты трескала солёные огурцы.

* * *

Слова Сони оказались пророческими. Спустя еще месяц мы с Мирославом узнали, что скоро и в нашей с ним семье появится сладкий малыш. Мир очень обрадовался, но пару дней всё же ходил как пришибленный, не сразу привык к тому, что теперь он не только муж Дианы Ланской, но и скоро уже папочка нашего ребёнка!

Заявление на Фёдора мы всё же написали тогда. Его осудили условно, в театры его больше работать не брали.

Ежова вскоре рассталась с Борькой, говорят, что он как-то обманул её и предал. В детали я не вдавалась, но как говорится — бумеранг в мягкое место никто не отменял. Я не то чтобы рада, но это закономерно. За что боролась…

Через девять месяцев на свет родился ещё один Кирилл Ланской. Кирилл Мирославович. Спустя еще пять лет — дочь Анастасия.

Однажды я тоже расскажу им историю любви. Нашу с Мирославом… Историю большой и чистой, а главное, настоящей и безусловной любви…

Конец