на земле:

— Кто главный?

Пострадавший меньше других, указал на того, кто был у лавочки, всё ещё с надетым кастетом на руке.

— Он…

Не раздумывая ни секунды, я залепил ему, не слишком сильную, но очень обидную пощёчину.

— Неправильный ответ. Спрашиваю ещё раз. Кто главный?

Видимо, вопрошаемый подумал, что я подозреваю его во лжи, и снова указал на того, у лавочки.

— Правда, он! Честно…

Снова оглушительная пощечина, прямо в ухо.

— Неправильный ответ… Кто тут главный?

Сообразив, что он отвечает что-то не то, гопник замолчал. Но когда я снова демонстративно замахнулся открытой ладонью, вдруг выпалил:

— Ты! Ты — главный!.. главная…

— Молодец… Быстро соображаешь.

Я взял его левой рукой за волосы и в упор посмотрел ему прямо в глаза.

— Подчиняйся!

— …

Ничего особенного не произошло, но в его глазах на долю секунды отразился зелёный блик…

— Теперь ты будешь слушать только меня! Понял?

— Да…

А вот голос его поменялся. Не было больше ни страха, ни чего-то другого в этом голосе. Но чувствовалась какая-то покорность.

— Сиди здесь!

Я перешёл к его соседу:

— Смотри мне в глаза!

Испуганный взгляд мне был ответом.

— Ты будешь слушать только меня! Ясно?

— Да…

Вот как проверить, сработало или нет?

— Встали оба!

Оба встали. Но это ничего не значит. Может, просто боятся, что их продолжат избивать.

— За мной!

Иду в сторону лежащего у лавочки тела. Топают за мной! Смотрю на одного из них. Указываю на руку с кастетом.

— Ломай ему руку?

— Как?

А это уже лучше. Не стал возражать. Не стал отнекиваться. Всего лишь спросил как это сделать.

— Видишь на руке кастет?

— Да.

— Топчи ногой. Пока не переломаешь все пальцы.

Не раздумывая, первый зомби стал методично топтать руку с кастетом. Примерно на пятом или шестом ударе, владелец кастета пришёл в себя и завыл.

— Выруби его! — приказываю второму.

Снова никаких возражений не поступило. Наклонился над телом и ударом кулака в челюсть снова погрузил того в Нирвану.

Первый продолжал бить ногой по руке с кастетом.

— Хватит!

Остановился.

— Теперь сломай ему другую руку в локте.

Скупые движения. Ничего лишнего. Взял да и сломал руку лежащего в локте, переломив о своё колено.

— Достаточно! За мной!

Возвращаемся к приходящему в себя после нокаута. Смотрю ему прямо в глаза.

— Подчиняйся!

Отчётливо вижу зелёный отблеск в его глазах.

— Вставай!

Кое-как встает пошатываясь.

— Теперь берёте того, у лавочки и несёте его в сторону моста.

— …

— Ты знаешь, где тут мост через реку? — обращаюсь к первому своему зомби.

— Да.

— Посредине реки сбросите его с моста! Понятно?

— Да.

— Перед тем как сбросить его с моста, желательно ударить его головой об перила. Ясно?

— Да.

— Всем ясно?

— Да… — почти хором отвечают мне трое.

— А потом, как сбросите его, вы всё забудете, начиная со вчерашнего дня. Это понятно?

— Да! — уже более дружно ответили мне.

— А теперь схватили его и понесли! Выполнять!

Вся троица поплелась исполнять мой приказ. Неуклюже подхватив тело, двое под руки, а третий за ноги, они удалились по направлению к выходу из двора. Причём сразу выбрали направление наиболее прямое в сторону реки.

Сергей стоял, глядя не меня немигающим глазами.

— Что ты с ними сделала?

— Ничего… Просто приказала им, чтобы они унесли своё дерьмо из нашего двора.

— А нас с братом ты тоже заколдовала и заставила тебе подчиняться?

— Нет. Вы решили это сами. А я всего лишь согласилась платить вам за работу.

— Но…

— Давай посмотрим, что там с твоим братом!

* * *

А с Виктором всё было очень плохо… Он не приходил в себя, хотя и дышал. Дыхание было тяжёлым, со свистом, но всё же дышал…

— Давайте его в квартиру поднимем. И побыстрее.

Странно, что до сих пор во дворе нет ни наряда милиции, ни даже бдительного участкового Пилипенко. Видимо драки не редкость в этом районе. Не убивают… И ладно. Лишь бы окна не били.

Через пять минут Виктор уже лежал прямо на полу в квартире Вадима. Я выгнал всех из комнаты.

Странно… Но все меня послушались и ушли на кухню.

— Инга!

— Я уже настраиваюсь. Что с ним?

— Надо чтобы кость черепа вернулась на место. И ещё… Постарайся, когда будешь работать с его головой, добавить ему мозгов.

— Чего?

— Ну, как бы тебе сказать… Внуши ему, чтобы он стал больше интересоваться знаниями, учиться, побольше читать и так далее…

— Не уверена…

— Тогда просто внуши его организму, чтобы он стал совершенствоваться. Чтобы не только мышцы развивались, но и в мозгах всякие там нейронные связи… Я и сам до конца не понимаю. Но я и не понимаю, как ты всё это делаешь… Поэтому просто попробуй.

— Хорошо.

— А заодно пройдись по всему телу. Его же били и пинали ногами. Подлечи его всего. Только не перестарайся, как с Вадимом. А то сделаешь из него умного терминатора…

— Как Шварценеггер?

— Да. Такого пока из него делать не надо…

— Всё. Я начинаю. Теперь ты мне не мешай.

* * *

Снова я сторонний наблюдатель. Снова вижу яркий зелёный свет из рук. Из наших рук. Там во дворе, мы действовали вместе. Надо потом попросить Ингу научить меня тоже стрелять зелёным светом из глаз.

А тем временем Инга снова творила свои чудеса. Прямо на моих глазах по лбу Виктора расползалось пятно зелёного света. Оно не было ярким, и не было прозрачным. Больше напоминало мутноватый болотный туман, по которому иногда проскакивали зелёные искорки.

Я не видел, что происходило под пеленой этого тумана. Но чувствуя наше общее внутреннее напряжение, понимал, что Инга старается помочь парню, напрягая все свои силы.

Через некоторое время, Виктор глубоко вздохнул и открыл глаза. Он смотрел на нас в упор. Было видно, что он не понимает, что с ним и где он.

— Вставай! Иди в ванную и умойся хотя бы.

Видимо, что-то вспомнив, старший Волков стал ощупывать свой лоб там, где ещё несколько минут назад была вмятина в лобной кости. Его глаза стали ещё более непонимающими.

— Витя! Очнись! Всё в порядке… Иди умываться!

На этот раз он меня послушался, бодро поднялся и пошёл в ванную. Ну а я направился на кухню. В теле чувствовалась усталость, а во рту было сухо, как в Сахаре. Хотелось пить, пить, пить… Или даже выпить…

В этом теле и в этом времени я ещё не пробовал ни алкоголь, ни табак. Хотя в моём прошлом будущем я был немного гурманом. Любил крепкие напитки в разумных дозах. Именно для