нахмуриться, а ее показное игнорирование поддевало детскую гордость и желание внимания.

— Ты умрешь!

— Не в первый раз.

— Тебя убьют.

— Не успеют.

— Ты! Ты всего лишь девчонка! Что ты вообще можешь сделать против толпы бандитов!

— Знаешь, дорогуша, я не так давно сто семьдесят голов снесла ТЕХ САМЫХ БАНДИТОВ. Вот этим вот Рубакой-куном.

Ухмыльнувшись, Наруто материализовала Обезглавливатель в правой руке. Резко появившееся монструозное оружие удивило всех, начиная с Инари, что отшатнулся и упал на пятую точку, заканчивая Саске и Сакурой, что сверлили взглядом легендарный меч, который они последний раз видели в руках Момочи.

— Прошу знакомиться, Рубака-кун, Инари. Инари, Рубака. Познакомились? Вот и хорошо. Рубака устал, он хочет спать.

После забавного монолога она все же обратно отправила в пространственный карман меч. Вопросительные взгляды никуда не делись.

— Ну так что ты развыступался? Боишься, что Гато придет сюда? Да я тебя умоляю, эта свинья дрожащая только и умеет прятаться за спинами. Его люди придут? Не велика беда, поубивать их труда не составит. Может, мы и не выглядим как убийцы, но, будь так добр, не суди по внешности. Ибо вот уже на моих руках около двух сотен отнятых жизней. Как раз ваших этих БАНДИТОВ (!!!) Вот этот седовласый мужчина убил не меньше тысячи, в этом я уверена, так как он является ветераном Третьей Мировой Войны Шиноби, а также одним из немногих Легендарных Ниндзя. Ну а вот эти двое… ну да, они еще никого не убивали, но не думаю, что это так и останется надолго.

— Ты врешь!

— А смысл мне врать? Геноцид этого сброда – невеликое достижение в мире шиноби. Инари, наши с тобой миры отличаются в корне. Например, хотя бы тем, что я могу делать вот так.

Встав с пола, Наруто зашагала по стене, дойдя до самого потолка, зависнув вниз головой.

— Жалкие фокусы!

— Оу!? Забавно это слышать от тебя, но да ладно.

Сделав колесо в воздухе, Наруто приземлилась на одно колено за спиной мальчишки. Резким движением Наруто взлохмачивала волосы на загривке ребенка без толики злобы или раздражения, притянув того к своей груди.

— Инари, тебе стоит быть попроще и рассуждать более дальновидно. Гляди, если твой дед не построит мост, то этот мафиозник Гато продолжит вытягивать из вашей страны все жизненные соки. Если бы он не нанял нас, то вас все равно убили бы, так как потенциальный конкурент – все еще конкурент. А такие люди, как Гато, не привыкли решать вопрос дипломатией. Советую расслабиться и просто ждать, пока мы, шиноби, закончим свою работу. Мы не сбежим и не бросим вас, так как это противоречит контракту. Если мы его нарушим, то нас сильно накажут, и уж поверь, наказание в мире шиноби так же страшны, как и сами шиноби.

Мальчишка, злобно пыхтя, стал вырываться из хватки блондинки, но не мог сдвинуть даже ее палец. Натуженный, красный, злобный Инари выглядел очень мило и крайне забавно. Поэтому под свой тихий хохот Наруто отпустила мальчика, который на первой световой скорости улетел на второй этаж.

Поблагодарив за ужин, Наруто достала пачку сигарет из заднего кармана и вышла на веранду. Сев на краю ступенек, что выходили на красивый пейзаж широкой реки, Наруто наслаждалась видом глубокой синей воды и отражающейся в ее поверхности луны. Пачка сигарет была совсем новой и имела ненормальный для этой эпохи целлофановый запечатанный пакет. Честно говоря, Рохан в своей жизни быстро отучился от сигарет и не испытывал к ним особой тяги, но если была возможность спокойно покурить, наслаждаясь не самим вкусом, а серым дымом табака, то он уделял этому время. Также и сейчас.

Наруто иронично подметила, что сама в своей прошлой жизни не любила курящих женщин, считая это неэстетическим зрелищем. И даже не знала, как красиво курить, так как «были женщины, что курили так, что аж дух захватывало».

Се-е-емь звезд. Е-е-ебать. Сука, самые дорогие сигареты в Конохе, надеюсь, что они не из травы… ну или хотя бы из интересной травы сделаны.

Усмехнувшись своей шуточной интонации в уме, Наруто достала толстую, плотно сбитую сигарету с фильтром и засунула в рот. В нос сразу же ударил какой-то дорогой ароматизатор со вкусом вишни.

Н-да. Лучше бы ментола туда набодяжили.

Создав на концах среднего и указательного пальца электрическую дугу, Узумаки подкурила сигарету, улыбаясь губами от своего фокуса. Набрав в рот дыма от небольшой затяжки, она медленно его пустила в легкие, аккуратно, чтобы не вызвать кашель. После же с протяжным «фу-уф» выдохнула полупрозрачный дым.

Зажав тлеющую сигарету между указательным и средним пальцем, она вытянула ее изо рта.

— Ты еще и куришь.

Осуждающий голос Какаши вызвал небольшую смешинку своим необычным тоном. Наруто поперхнулась дымом, исходя в приступе резкого смеха.

— Ох, бля, все, пиздец, спалили кантору! Тикаем с городу! Матерюсь, курю, мастурбирую, вы еще не знаете, что я пью и сексом занимаюсь.

— Твоя распущенность меня поражает, Наруто. Отнюдь не в хорошем смысле.

Смущенный откровенными словами Наруто Хатаке был забавной фигурой для издевок. Мужчина пытался строить из себя взрослого учителя, но плоховал, когда доходило до дела.

— Да? Ну и ладно, приму к сведению, так сказать.

— Наруто, здесь нечем гордиться! Ты все же девушка и должна вести себя скромно!

— Да? А я и не знала. Ой, блять, упс, то есть «какая досада», Какаши-сенсей. Мне же не похую до вашего мнения. Да что ж такое! До жопы, ой, до пизды. Бля-ять! Короче, безразлично. О! Наконец, выразилась как настоящая леди.

Свое раздражение от слов Хатаке Наруто превратила в красочный в эмоциональном фоне монолог. Играясь голосом и растягивая возмущенно буквы в матах, она продолжала ухмыляться, провоцирую джоунина.

— Твое вульгарное поведение сделает тебя одинокой на всю жизнь. Грубость – это одно, но твое поведение это совершенный уровень безразличия к чувствам собеседника.

— Звучит как тост! Выпьем!

Материализовав бутылку саке в руках, Узумаки хотела откупорить плотно засевшую пробку, но раздраженный Какаши выбил тару из рук ударом ноги. Бедная керамическая бутылка сделала несколько десятков оборотов, прежде чем разбиться о камни берега.

— Я с тобой не шучу и говорю серьезно! Я беспокоюсь о твоем будущем.

В голосе раздраженного джоунина проскакивали рычащие нотки, но под конец он все же успокоился, смерив гнев и сменив тон на более миролюбивый. Узумаки, конечно, была недовольна тем, как варварски поступили с ее