Неуверенность терзала Ибрагима, когда он повернулся и посмотрел вниз. На базарах и в лавках до сих пор обсуждали известие о поражении шаха. Ибрагиму очень хотелось услышать свежие новости, но только не ценой своего города. Нет. Ибрагим решил не открывать ворота и дать незнакомцу погибнуть. Разум противился мысли об убийстве мусульманина от рук неверных под самыми стенами города, но сотни семей смотрели на Ибрагима с мольбой о спасении. Быть может, погубив жизнь только одного человека, монголы пройдут мимо. Ибрагим решил, что будет молиться о его душе.

Монголы подошли так близко, что Ибрагим мог уже разглядеть отдельных коней. Он содрогнулся от дикого вида воинов, которые разделались с шахом Ала ад-Дином Мухаммедом и разгромили его великое войско под Отраром. Однако ни катапульт, ни телег, ни прочих символов кочевого народа, спустившегося с восточных хребтов, не было видно. Примерно три тысячи воинов приближались к городу, но люди, вооруженные только мечами, не представляли опасности для Альмашана. Мощный камень под рукой Ибрагима отражал богатство, нажитое многими веками рабовладения. Стены охраняли и это богатство, и тех, кто им владел.

Сердце сжалось в груди Ибрагима, когда бедуин остановил лошадь перед городскими воротами. Кружась на одном месте, всадник отчаянно размахивал рукой и кричал глядевшим на него стражникам:

– Открывайте! Или вы не видите, кто у меня за спиной?

Ибрагим чувствовал вопрошающий взгляд стражников.

Ровно вытянув спину, он покачал головой. Монголы были всего в полумиле от города, уже слышался гулкий топот конских копыт. Альмашан никогда не знал завоеваний. Ибрагиму не хотелось шутить с чужеземным ханом.

Бедуин в удивлении вытаращил глаза на стражников, покосившись мельком на своих преследователей.

– Во имя Аллаха! – заревел он. – Вы оставите меня на растерзание неверным? У меня новость, которую вы должны знать!

Ибрагим сжал дрожащий кулак. На лошади незнакомца висели седельные сумки. Был ли это гонец? Могло ли его известие представлять особую важность? До появления монголов, этих неверных, под самыми стенами оставались считаные секунды. Ибрагим уже слышал ржание их лошадей и гортанное пощелкивание самих седоков, готовящих луки. С языка сорвалось проклятие, когда он посмотрел вниз. Что значила одна жизнь в сравнении с судьбой целого города? Альмашан должен остаться целым и невредимым.

Внизу, за спиной Ибрагима, раздались громкие голоса. Он отошел от парапета и глянул вниз на источник шума. К собственному ужасу, он увидел, как его брат с маху ударил стражника по лицу. Солдат повалился на землю, и, несмотря на гневные возражения Ибрагима, его брат поднял засов на воротах. Яркий луч света пробился сквозь тень. Не успел Ибрагим заорать снова, как дверь опять закрылась, и запыхавшийся бедуин был в безопасности. Красный от гнева, Ибрагим помчался вниз по каменным ступеням лестницы, выходившей на улицу.

– Вы, идиоты! – зашумел он. – Что вы наделали?

Стражники не решились поднять на него глаза, но его брат только пожал плечами. Внезапно дверь в воротах громко затряслась, заставив всех вздрогнуть. Дверной засов загремел от напора, и кто-то упал со стены, сраженный стрелой в плечо. Когда снаружи донеслись разочарованные вопли монгольских всадников, Ибрагим сильно разволновался.

– Вы погубили нас всех, – сказал он в бешенстве. Он чувствовал на себе взгляд человека, неожиданно появившегося в Альмашане, но даже не взглянул на него. – Выдворите его вон, и тогда нас наверняка оставят в покое.

Брат Ибрагима только пожал плечами.

– Иншаллах, – тихо произнес он.

Их судьбы были в руках Аллаха. Люди предполагали, Аллах – располагал, и бедуин оказался в их городе. Шум за крепостной стеной усилился, заставив всех облиться холодным потом.

Едва избежав смертельной опасности, посланник тяжело дышал. Он стоял некоторое время, упираясь руками в колени, и Ибрагим заметил, что неизвестный прихватил с собой седельные сумки.

– Мое имя – Юсуф аль-Хани, – выговорил он, отдышавшись и придя в себя. Он не пропустил ни одного слова из разговора между братьями, а потому, холодно посмотрев на Ибрагима, сказал: – Не бойтесь за свой город. Монголы не привезли осадных машин. Ваши стены неприступны для них. Будьте благодарны за то, что не заслужили немилость Аллаха за свою трусость.

– Ради тебя одного мой брат вверг всех нас в опасность, – подавив в себе злобу и раздражение, ответил Ибрагим. – У нас торговый город, и только его стены могут защитить нас от смерти. Что же за важная новость у тебя, ради которой ты пришел к нам, рискуя жизнью?

Юсуф улыбнулся, оскалив белоснежные зубы на смуглом лице.

– Моя новость о великой победе, но она не для ваших ушей. Отведите меня к шаху, и я порадую его сердце.

Ибрагим недоуменно захлопал глазами, посмотрел на брата и снова на самоуверенного молодого человека.

– Шаха Мухаммеда нет в Альмашане, брат. Ты ничего не напутал?

– Бросьте эти игры, друг мой, – нисколько не смутившись, ухмыльнулся Юсуф. – Шах обязательно захочет услышать, что мне известно. Отведите меня к нему, и я не стану рассказывать, как я едва не погиб под стенами города по вашей милости.

– Его на самом деле нет в Альмашане, – смущенно залопотал Ибрагим. – Разве он направляется сюда? Позволь мне угостить тебя напитками и едой. Скажи, что тебе известно, и я передам ему, как только он будет здесь.

Улыбка медленно исчезала с лица гонца по мере того, как он начинал понимать, и наконец ее место заняло выражение огромного сожаления.

– Я так надеялся застать его здесь, – угрюмо пробормотал Юсуф.

Ибрагим заметил, что молодой человек постукивает пальцами по седельным сумкам, словно их содержимое сильно нагрелось и обжигало.

– Я должен покинуть вас, – сказал вдруг Юсуф. Он поклонился Ибрагиму, хотя его жест выглядел довольно формальным и натянутым. – Мои слова предназначены только для ушей самого шаха, и раз его здесь нет, я должен ехать в следующий город. Надеюсь, там меня не заставят ждать до последнего момента и впустят сразу.

Ибрагим хотел было возразить, но шум за воротами стих так же внезапно, как начался. Бросив нервный взгляд на своего тупоголового брата, Ибрагим помчался по каменным ступеням на стену. Остальные последовали за ним, и все вместе они выглянули наружу.

Монголы скакали назад. Ибрагим вздохнул с облегчением и возблагодарил Аллаха за спасение. Уж сколько раз ссорился Ибрагим с городским советом, добиваясь от него нужной суммы на ремонт и укрепление ветшающих стен. И он оказался прав. Тысячу раз прав. Монголы не могли взять приступом его дом без своих камнеметных машин, да, пожалуй, и с их помощью. Альмашан посрамил мечи и луки монголов. Ибрагим с восторгом провожал взглядом удаляющихся врагов. Никто из них ни разу не обернулся назад.

– Они умны, – сказал Юсуф ему через плечо. – Может статься, что они просто хотят усыпить нашу бдительность. Я такое уже видел. Не верьте им, господин.