Наверное, именно поэтому он был так веротерпим, официально провозгласив в Республике равноправие двух Традиций. Конечно, на деле правоверные пользовались в Сибири несколько большими правами и возможностями. Но открытые гонения на православных Гиляров пресекал жестко и даже жестоко. Ассимиляция выходцев из среднеазиатских регионов в Сибири началась не больше ста лет назад. Поэтому Ростислав считал правильным сохранение фундаментальной Традиции, правившей на этих землях многие века до культурной экспансии.

Надев пиджак, он вышел из молельни, возвращаясь в прохладу кабинета. Очередной рабочий день подходил к концу, но Президент еще не спешил домой. Усевшись за стеклянный стол, он включил стационарный коммуникатор, набрал номер. Пока шел вызов, рассматривал эмблему «Наукома», сияющую в уголке экрана. Это детище корпорации Терпение ломать не стал – у агентов, получающих деньги за прослушку переговоров, должна была оставаться хоть какая-то работа…

– Слушаю, Ростислав Михайлович. – Лицо Бугаева, как обычно, заполняло почти весь экран. – Можно зайти?

– Заходи, я закончил.

Майор появился минут через пять, поднявшись из своих катакомб на специальном лифте, ведущем прямо в апартаменты Президента. Из лифтовой кабины вышел бочком, чтобы плечами не зацепить двери. Ростислав, подняв глаза от бумаг, которые подписывал, с умиротворенной улыбкой рассматривал здоровяка. Тот присел напротив, едва вместившись в офисное кресло.

– Ну что, как обычно, одна новость хорошая, а вторая не очень? – поинтересовался Гиляров.

– Как-то так. – Иногда Президенту казалось, что изрывшие лицо вояки морщины отняли у того возможность проявлять любые эмоции. – Поймали мы фанатиков, что на Шлюзах буянили. Мои парни взяли. Всё чисто.

– И что? Очередные проповедники о близком конце света? – Ростислав отложил авторучку, опуская руки на подлокотники кресла. Блеснуло обручальное кольцо.

При всей своей религиозной толерантности Гиляров сурово расправлялся с любыми новоявленными культами, появлявшимися после Инцидента. Особенно с апокалиптическими культами. Выселял, отправлял на принудительные работы, бросал в тюрьмы, иногда даже казнил.

Он никому не позволит расшатывать систему, будь то китайские пропагандисты, призывающие покидать Землю, или фанатичные безумцы, пророчащие скорый конец мира. Сильное государство куется только в условиях стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Человек не должен испытывать сомнений. И страха он испытывать не должен, поэтому всех сумасбродов – к ногтю! Бугаев точку зрения Президента разделал полностью, отдаваясь охоте со всем возможным самозабвением. Именно благодаря его парням изведению новоявленных «Традиций» в Сибири теперь уделялось так много внимания. Равно как информационному дозированию, но это уже заслуга Гринивецкого.

– Не совсем, – ответил майор. – Опасность была преувеличена. Профилактические беседы провели. Отпустили всех, только в карцерах промариновали для пользы дела.

– Преувеличена?

– Они ни к чему не призывали. Никого не пугали. Скорее даже наоборот. Утверждают, что Земля была проткнута копьем. Тем самым, которым римлянин Лонгин убил Христа. И что через «три дня» планета, как некогда Христос, воскреснет к новой жизни.

– А про вознесение на небеса по прошествии «трех дней» там ничего не было? – с видимым равнодушием поинтересовался Гиляров.

– Нет. Такой поворот идет вразрез с нашей идеологией. Я бы заметил, Ростислав Михайлович. Волноваться не о чем.

– Это была хорошая новость? – Гиляров почесал бровь. Ему вдруг захотелось домой, к жене и детям, которых он не видел целыми сутками. Прямо сейчас, бросив все дела…

– Да. Та, что похуже, – про китайцев. Мы отправили в Хакасию Четвертый механизированный казачий, но волнения продолжаются. В народе ходят разговоры, что начинается переселение. Еще люди думают, что узкоглазые строят военную дорогу.

– Ясно. – Гиляров свел ладони, чувствуя тепло. – Усильте охрану. За нападение на строителей штрафуйте, порите, вешайте, если будет нужно. Только обеспечив безопасность строительства, мы выполним свою часть договора…

Ростислав замолчал, глядя на пальцы. Бугаев, конечно, и сам знал, что делать с самыми буйными говорунами. Но проблему нужно было решать как-то иначе. Глобальнее. Поскольку скоро все вооруженные силы Сибири только и будут делать, что охранять китайскую «железку».

Дорога на Станцию… «Звездный путь», как назвали его сибиряки. «Синцзи Люйсин», как назвали его сами поднебесники. Новая ветка уже вызывает проблемы, а ведь желтолицые едва прорубились сквозь лихо просевшие Саяны. Строят, словно бобры плотину или муравьи, с которыми их регулярно сравнивают. С упорством и самоотверженностью, от которых зависит судьба всей Поднебесной. Что скажут люди, когда «Путь» дотянется до новосибирского удела?

Дорога… Одна из главных тайн Республики. Спрятанная там, где ее сложнее всего найти, – на самом видном месте. Осталось придумать, что делать с недовольными и напуганными.

– Подключай Гринивецкого, – распорядился Президент. – Пусть отправит на границы лучших журналистов. Утопите деревни в листовках и самогоне, но убедите местных в том, что китайцы помогают нам восстанавливать Транссиб. Пусть напирают на то, что китайские деньги помогают возрождаться Республике. Пусть вдалбливают, что именно партнерство и сотрудничество станут залогом мира и, возможно, военного сотрудничества. Отправляйся сам и лично возьми ситуацию под контроль, если потребуется.

Уставившись в пустоту, Гиляров замолчал, словно забыв о присутствии майора.

О том, что Станция открыта для всех желающих, знал весь мир.

О том, что Станция открыта, знали считаные единицы, хранящие сакральное знание со рвением средневековых инквизиторов.

Представители Станции объявили об открытии Арки, едва минуло два месяца со дня Инцидента. Распахнули объятья, так сказать. И предложили государствам определяться, насколько те готовы покинуть изуродованную Землю, заселяя новые миры.

Ростислав даже усмехнулся, вызвав озабоченный взгляд Бугаева.

Романтики и идеалисты, уничтожившие треть населения планеты, действительно считали, что правители сломя голову бросятся на колосящиеся нивы, даря своим народам землю обетованную…

Оптимистичные надежды не оправдались. Потому что те, кто имел на Земле власть, сохранил ее и после того, как на Кольском пыхнуло синим пламенем. Так зачем эвакуировать целые государства и города, если есть хоть минимальный шанс, что в новом плодородном мире свое право на власть придется снова доказывать?

Китайцы стали чуть ли не единственными, кто начал так основательно готовиться к колонизации нового надела. Вероятно, сказалось перенаселение, а может быть, нацию обуяла новая коллективная мечта о светлом будущем… Как бы то ни было, узкоглазые задумали глобальный переезд. Как и вудуисты или мусульмане, они оставляли на опустошенной планете свои форпосты, и не подумывая совсем бросать земли, на которых веками селились их предки. Но огромные человеческие массы, под строгим контролем всесильного Председателя, уже готовились к погрузке на поезда.