- Ты. Ты притащил меня сюда, а теперь выгоняешь.

- Ты дура?

- Что? – открываю рот, не веря в то, что слышу.

- Эля, у меня почти нет денег. Отец заблокировал все мои счета, я даже не удивлюсь, что придётся съехать, квартира – это аренда. Поэтому я просто хочу, чтобы ты вернулась, тебе не нужно участвовать в этом театре абсурда, который создал мой отец.

***

- Старый маразматик, - шепчу сквозь зубы.

Уведомление о расторжении договора аренды дома, машины, блокировке дополнительного запасного счёта и вишенка на торте -  электронное письмо с отказом в работе на компанию. Да я даже резюме не подавал, всё было на словах, а на деле господин Доронин обыграл всё это в своём неповторимом стиле. Кукловод!

- Что? – Элька до сих пор стоит с выпученными глазами.

Она не понимает элементарных вещей, а я злюсь от этого. Очень злюсь. Что она будет здесь делать? Пока у меня есть хоть какая-то наличка, ей нужно вернуться, что будет дальше, я не знаю.

Позвоню Эрику, попрошу в долг, или Богдану. Телефон вздрагивает в моих руках. Звонит помощник отца.

- Доброй ночи, Даниил, Александр Николаевич просил передать вам…

- Если он решил оставить меня здесь бомжевать, не выйдет, я уже занял денег и завтра вернусь в Москву. Так ему и скажи.

- …он просил передать вам, чтобы вы не делали глупостей и оставались на месте. В ином случае все его обещания прекратят свою силу.

- Что это значит? Какие, к чёрту, обещания?

- Все. Лучше вам попытаться сделать так, как он хочет. Успех вашего будущего напрямую зависит от того, сможете вы быть самостоятельны или нет. Поэтому подумайте хорошо, прежде чем идти наперекор отцу. И ещё, девушка сможет вернуться в любое время, если этого пожелает. Одна. Александр Николаевич не рассчитывал, что она полетит с вами.

- То есть он планировал всё это? - меня распирает от злости.

- До свидания.

Гудки, смотрю на тёмный экран телефона с адским желанием расхреначить его об асфальт.

- Ты завтра же возвращаешься, - уверенно говорю Эле.

Ей не нужно принимать во всём этом участие, ей нужна нормальная, спокойная жизнь, которая, кажется, уже давно помахала мне ручкой.

- Я остаюсь здесь!

- Эля!

- Закрыли тему, Доронин.

- Ладно, вернёмся к этому разговору завтра.

А завтра оказывается совсем не радужным, пони и единороги ускакали в розовые леса, оставляя мне серую и приевшуюся реальность. Утром к нам приходит человек, тыкая бумажками о просрочке аренды. Мы либо продлеваем, либо уматываем. Это элитное жилье, и договоры заключаются лишь от года, оплатить его я не в состоянии, поэтому нам приходится съезжать.

Два чемодана и не разговаривающая со мной Элька, высказавшаяся ещё вчера, что я предатель, вот и всё, что меня окружает, а нет, ещё полная безнадёга.

Мы идём в ближайший фастфуд, откуда я в сотый раз набираю Шелесту, но он не абонент. Набравшись решимости, звоню Герде, знаю, что она меня терпеть не может, но попробовать стоит, вдруг Богдан сменил номер...

- Герда, привет! - почти ору, как только она отвечает.

- Пр-р-ривет, - чувствую прохладу в её голосе.

- А где Шелест? Не могу дозвониться до него.

- Он улетел, будет в конце недели. Телефон у него дома, это какой-то проект про остров, без связи. Даже на съёмках, - чем-то грохает, - дурацкие правила. Но если что-то важное, я позвоню его менеджеру.

- Нет, не надо, извини за беспокойство.

- Да ладно, я видела новости, очень жаль Элю, а ты козёл! Полный!

- Я знаю, пока.

Скидываю, выискивая Эльку, она стоит на кассе с бутылкой колы в руках.

Ладно, позвоню Эрику, мы знаем друг друга сто лет, думаю, он одолжит свою хату на пару недель.

 Никогда не думал, что столкнусь с подобным, но Эрик и ещё десяток, как оказалось, псевдодрузей, включают заднюю. Когда у тебя нет бабок, ты почему-то сразу становишься лишним элементом в их координате дружбы.

Осознание этого добивает, и на деле оказывается, что остаться со мной готов лишь один человек, и этому человеку я почти сломал жизнь. Неужели после всего она готова быть рядом, а те, кого я сто раз выручал в нужный момент, испарились...

- Эль, - подхожу к ней, переминаясь с ноги на ногу.

- Что? Если опять будешь отправлять меня домой, я за себя не ручаюсь.

- Нужно искать ночёвку.

- Он отказал?

Киваю, сжимая её ладонь.

Мы возвращаемся, садясь за стол рядом друг с другом, я заворожённо смотрю в центр этого самого стола и никак не могу уловить один момент - телефон.

- Сука! – вскакиваю, оглядываясь.

Элька выпучивает глаза.

- Что случилось?

- Телефон. Оставил на столе...

- Украли телефон? Боже, Доронин, ты как вообще до стольких лет дожил?

- Не ходил по таким забегаловкам, - упираюсь локтями в стол, а пальцами в виски.

- И зря, сейчас бы знал, что телефон стоит убирать в карман. Ладно, давай думать, где будем ночевать, а лучше жить.

- Давай…

 Первую неделю я ещё как-то старался делать вид, что всё хорошо, а по прошествии второй недели в съёмных апартаментах общей площадью с мою ванную в отцовском доме оптимизм свалился к нулевой отметке, и даже ниже. Но вот моя любимая Разумовская, наоборот, кипела бурной деятельностью, кажется, ей доставлял удовольствие процесс моего экономического краха. И честно, за это я ценил её ещё больше, за то, что ей плевать на бабки.

Только вот её турвиза всего на полгода, а я отчётливо чувствую, что с моими потугами в зарабатывании денег, чтобы вернуться домой, должно пройти куда больше времени.

Работа дурацкого помощника официанта в дурацком ресторане - это лишь вершина этого апокалипсиса, мои привычки и несдержанность играют со мной самую злейшую шутку, потому что в самом первом месте я задержался ровно на два часа, нахамил клиенту, и был выкинут на улицу. Сегодняшний день не исключение, третье увольнение.

Заходя домой, я чувствовал себя бесполезным, и это лишь малая доля моих невзгод. Говорить об очередном провале Эле не просто стыдно, это подобно линчеванию. Я знаю, что она будет поддерживать, но, если представить себя на ее месте, вряд ли бы я думал о себе хорошо.

- Я приготовила ужин.

- Эль, я хотел сказать…

Прижимаюсь щекой к углу открытой двери.

- Уволили?

Киваю и, кинув на стол кофту, сажусь на собранный диван, который ночью превращается в кровать под действием парочки манипуляций.