— Нет, плохо, — с горечью возразил он.

— Скажите, что хорошо, иначе мы поссоримся… Ну же?

— Ладно, — присмирев, кивнул он. — Хорошо.

— Я теперь пообещайте мне, Аксель: сейчас, когда я уйду, вы подышите свежим воздухом и пойдете спать. Обещаете?

— Обещаю, — сказал он.

— Уже лучше, — она потянулась к нему и поцеловала его в щеку. — И не прикладывайтесь так усердно к бутылке — от вас за версту тянет бренди. Спокойной ночи, милый Аксель. И не забудьте, когда остынете, запереть дверь!

Когда она повернулась лицом к темному коридору, Аксель весь напрягся. Но шаги Долорес Негро уже тонули вдали. Там тихонько открылась дверь, возник едва заметный женский силуэт, и дверь затворилась.

Тень, что пряталась слева за косяком, ожила. К Акселю Норлину вышел комиссар Горовец.

— Браво! — тихо проговорил он.

— Вы бы убили ее? — спросил библиотекарь.

Но комиссар, пропустив его слова мимо ушей, только усмехнулся:

— И какого это — целоваться со змеей?

— Так убили бы или нет?

— Убил бы, — честно признался Горовец. — Потому что знаю, кто она. Так какого же это, целоваться с гадюкой?

— Вы знаете, это… блаженство.

— Я так и думал, — с улыбкой кивнул Горовец.

— Вы что-нибудь нашли?

— Нашел. Обо всем вы узнаете завтра. — Он хлопнул его по локтю. — Спасибо, Аксель, вы держались молодцом!

— Может быть, мне отвлечь того охранника второй раз?

— Не стоит, я обойдусь. Но какой же вы хитрец, Аксель! — комиссар покачал головой. — И какой психолог! Любая женщина, даже последняя змея, тает, когда ей признаются в любви! — Он с благодарностью кивнул находчивому библиотекарю. — До встречи!

И, как и прежде — тенью, Горовец выскользнул из дверей и по-кошачьи помчался к развалинам…

Возвращаясь домой после рабочего дня, Аксель Норлин едва не заснул за баранкой и не полетел в пропасть. Поставив свой «танк» в дедовский гараж, библиотекарь вошел в дом, запер дверь и сразу услышал:

— Аксель! Аксель!

Кричал Ларс Норлин — и первый раз в жизни этот оклик не слышался, как: «Аксель, черт бы тебя подрал!». Скорее: «Аксель, иди же скорее сюда, малыш!» Еле волоча ноги, библиотекарь Волчьего логова вошел в кухню. Тут его дожидались Горовец и дед. На кухонном столе стояла внушительных размеров шкатулка — необыкновенной красоты!

— Ух ты! — только и пробормотал Аксель, но комиссар быстро приставил палец к губам и проверил его на наличие жучков.

На этот раз библиотекарь оказался чист.

— Это то, что вы нашли в подземелье? — спросил Аксель.

— То самое, — кивнул Горовец. — Из уважения к вам, Аксель, мы с герром Норлиным решили подождать до вечера. Все, что здесь есть, принадлежит нам троим — и только нам троим!

— Подойди сюда, — сказал Ларс, но, не дождавшись, нажал на газ и сам подъехал к внуку. — Нагнись к деду!

Аксель нагнулся, и Ларс, прихватив его за шею, ласково потряс.

— Я горжусь тобой, мой мальчик! Комиссар Горовец рассказал мне о вчерашней ночи. Первый раз ты сделал что-то очень важное, и сделал это блестяще! — Он наконец-таки отпустил внука. — Молодец!

Что тут говорить, Акселю Норлину была приятна эта похвала, и впрямь — первая настоящая похвала в жизни!

Горовец взял в руки ланцет и срезал по периметру затвердевший и крошащийся воск.

— Ну, искать ключ к этой шкатулке не имеет смысла, — сказал он. — Он остался на шее одного из хозяев замка, от которого уже и косточек, верно, не осталось! Скрепка-то у вас есть?

— Скрепка? — нахмурился Аксель.

— Только настоящая, прочная? — кивнул комиссар.

— Есть скрепка, есть, — заверил его старик Ларс. Тут же зажужжала его коляска. Он проехал до буфета, отодвинул один из ящиков, порылся в нем. — Вот вам скрепка, самая что ни на есть прочная!

Комиссар Горовец тут же соорудил из нее отмычку и стал ковырять ею в замочной скважине.

— Вы когда-то этим подрабатывали, комиссар, верно? — спросил Аксель.

Горовец поднял голову:

— Чувство юмора вам не изменяет, это хорошо! — И продолжил работу. — Поверьте мне, господа, наши пращуры из Средних веков не были такими уж хитрецами! — приговаривал он. — Что касается техники, конечно. Это в создании символов и снадобий им не нашлось бы равных! Ну вот, кажется, все…

Едва он договорил, как раздался щелчок. Все трое мужчин переглянулись.

— О, Господи, — пробормотал Ларс Норлин. — Неужели там лежит то, о чем я слышал всю свою жизнь и во что толком не верил?

Аксель непроизвольно подставил стул и опустился на него.

— Вы готовы? — спросил Горовец.

— Да открывайте же! — едва не взорвался Аксель, у которого за последние сутки совсем источились нервы.

А тут еще неугомонный комиссар со своими издевательскими вопросами!

Горовец кивнул и открыл крышку. То, что предстало взглядам трех мужчин, ошеломило их. Комиссар потянулся рукой за стулом, нащупал его, пододвинул и тоже присел.

— О, Боже, — пролепетал Аксель. — Я глазам своим не верю…

В шкатулке лежали драгоценности — это были кольца и подвески, украшенные бриллиантами, изумрудами, сапфирами и рубинами. И камни были огромными! Иные — гигантскими! Все переливалось и слепило глаза. Старик Ларс даже потряс головой, желая проверить, не исчезнет ли видение.

— Так это что, наяву? — наконец очень тихо спросил он.

— Кажется, да, — так же тихо проговорил Горовец.

Аксель покачнулся, но придержался за край стола.

— Этого быть не может…

— Но это есть, — кивнул Горовец.

— Еще как есть! — оживился старик Ларс.

— И они настоящие? — пролепетал Аксель.

Зацепив один из крупных камней, лежавших без оправы, Горовец прицелился к нему на свет.

— Да, — оторвавшись от камня, не в силах скрыть улыбки, кивнул он.

— И на сколько же тут? — спросил старик.

— Думаю, миллионов на сто пятьдесят, — сказал он.

— На сколько?! — переспросил Аксель.

— На сто пятьдесят миллионов американских долларов, — добавил комиссар. — По пятьдесят на брата! Мы стали обладателями редчайших по красоте камней, поверьте мне как специалисту. Они из императорских и королевских корон. Каждый из них — гениальное творение матушки природы! И греза смертного!

Библиотекарь запустил руку в шкатулку, зарылся поглубже и тут же торопливо сказал: