— Неспроста они ему доверяют.

— Ну да. — Джейн засунула ломтик картошки в рот и тут же взяла следующий — как видно, от волнения у нее разгулялся аппетит. За считанные минуты от ее огромного сандвича остались только крошки булочки да два-три ломтика грудинки, и теперь она усердно водила остатками картошки по луже кетчупа. — Доверяют какому-то миллионеру, сыщику-любителю?

— Мультимиллионеру.

— Он что, возомнил себя Брюсом Уэйном?[19]Или тем лихим малым из старого телесериала. Про богача полицейского. Моя мама его смотрела.

— Ты имеешь в виду «Закон Берка»?[20]

— Ну да. А ты много знаешь богачей полицейских?

Маура вздохнула и взяла чашку с чаем.

— Ни одного.

— То-то и оно. Все это выдумки. Какой-то изнывающий от скуки проныра при деньгах решает позабавиться — поиграть в Грязного Гарри,[21]вот только заниматься мелкой грязной работой ему совсем не по душе. Скажем, патрулировать окрестности или кропать отчеты о происшествиях. Зато разъезжать на «Мерседесе» и учить нас, дурачков, уму-разуму — это пожалуйста. Думаешь, мне раньше не приходилось общаться с такими умниками, как он? Многие считают, что дадут сто очков вперед полицейским.

— Не думаю, Джейн, что он простой любитель. И, по-моему, прислушаться к нему стоит.

— Ну да. Бывший преподаватель истории. — Джейн допила свой кофе и, обернувшись, стала высматривать официантку в переполненном кафе. — Эй, мисс! Еще кофе, пожалуйста… — Она вдруг смолкла. И тут же сказала Мауре: — Ты погляди, кто пришел.

— Кто?

— Наш общий друг.

Маура повернулась к двери и бросила взгляд на дальний конец стойки, у которой теснились мужчины в бейсболках, жадно поглощавшие кофе и гамбургеры. И заметила Сансоне, а он в тот же миг увидел ее. Когда он шел через зал, к нему повернулась целая дюжина голов: посетители не могли не обратить внимание на видного седоволосого мужчину, протискивающегося мимо к столику, где сидела Маура.

— Рад, что застал вас, — сказал он. — Можно присесть?

— Мы уже уходим, — ответила Джейн и, тут же забыв про кофе, потянулась за кошельком.

— Это займет всего лишь минуту. Но, если угодно, могу переслать вам это по почте, детектив.

Маура взглянула на кипу бумаг у него в руках.

— Что это у вас?

— Кое-что из архива «Ивнинг сан». — И он положил бумаги перед нею на стол.

Маура слегка подвинулась в сторону, освобождая ему место за небольшим столом, и он уселся рядом. Оказавшись вблизи этого мужчины, который сразу же занял доминирующую позицию в их компании, она почувствовала себя загнанной в угол.

— Они ведут цифровые архивы только последние пять лет, — продолжал Сансоне. — Здесь фотокопии из обычных газетных подшивок, так что качество неважное. Но в них вся история.

Маура взглянула на верхнюю страницу. Это была копия первой полосы номера «Ивнинг сан» от 11 августа двенадцатилетней давности. Ее внимание тут же привлекла самая верхняя статья.

В ПЕЙСОНСКОМ ПРУДУ ВЫЛОВЛЕНО ТЕЛО МАЛЬЧИКА

На фотографии был изображен широко улыбающийся мальчонка с полосатой кошкой на руках. Подпись под фотографией гласила: «Тедди Соулу недавно исполнилось одиннадцать».

— Его сестра Лили была последней, кто видел его живым, — пояснил Сансоне. — Она же день спустя обнаружила в воде его тело. Как написано в статье, всех поразило одно обстоятельство — мальчик хорошо плавал. Но еще одна примечательная подробность.

Маура подняла на него глаза.

— Какая?

— Предположительно, он пошел на озеро порыбачить. Но его коробку для снастей вместе с удочкой нашли в добрых двух десятках метров от берега.

Маура передала фотокопию Джейн и взглянула на следующую статью — от 18 августа. Спустя неделю после того, как нашли тело маленького Тедди, семью Соул постигла новая трагедия.

СМЕРТЬ СКОРБЯЩЕЙ МАТЕРИ — СКОРЕЕ ВСЕГО, НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

К этой статье тоже прилагалась фотография с не менее душераздирающей подписью. Счастливая Эми Соул, улыбаясь в камеру, держит на коленях младенца. Того самого малютку Тедди, который одиннадцать лет спустя утонет в Пейсонском пруду.

— Обнаружена у подножия лестницы, — заметила Маура. И посмотрела на Джейн. — Ее дочерью Лили.

— Опять она? Дочь нашла их обоих? — Джейн взяла фотокопию статьи. — Это уж совсем страшное несчастье.

— Вспомни про звонок в номер Сары Пармли, в мотель, две недели назад. Голос-то был женский.

— Прежде чем делать скоропалительные выводы, — проговорил Сансоне, — замечу, что тело отца обнаружила не Лили Соул. А ее двоюродный братец. То был первый и последний раз, когда в газетах промелькнуло имя Доминика Соула.

Маура обратилась к третьей фотокопии и взглянула на снимок улыбающегося доктора Питера Соула. Под фотографией — несуразная подпись: «В отчаянии после смерти жены и сына». Она оторвала глаза от снимка.

— А есть хоть одно фото Доминика Соула?

— Нет. Он упоминается в статье лишь постольку, поскольку обнаружил тело дяди. И сам же позвонил в полицию.

— А девочка? — спросила Джейн. — Где была Лили, когда это случилось?

— Здесь не сказано.

— Полагаю, в полиции проверили ее алиби.

— Наверное.

— Я бы не стала ограничиваться предположениями.

— Тогда будем надеяться, что это записано в полицейских отчетах, — сказал Сансоне. — Потому что у следователя, который вел это дело, вы ничего не узнаете.

— Почему же?

— Он умер год назад, сердечный приступ. Некролог я обнаружил в газетных архивах. Так что нам придется довольствоваться материалами дела. Но представьте себе такую ситуацию. Допустим, вы местный полицейский, которому приходится иметь дело с шестнадцатилетней девчонкой, только что потерявшей брата, мать и отца. Она наверняка была в глубочайшем потрясении. Возможно, в истерике. Так неужели вы стали бы терзать ее еще и расспросами, где она была, когда погиб ее отец? Тем более если все выглядит как чистой воды самоубийство?

— У меня работа такая — обо всем расспрашивать, — ответила Джейн. — Я бы спросила.

Да уж, она бы спросила, подумала Маура, глядя на лицо Джейн, принявшее категоричное выражение, и вспомнила безжалостные вопросы, которые она задавала ей вчера утром. Ни капли сострадания, никаких поблажек. Уж коли Джейн Риццоли тебя в чем заподозрит, только на Господа Бога тебе и остается уповать.