«Все это я помнил, знал. Мы были все дети своего сурового времени. И все же я никак не мог себе представить и поверить, что произвол и беззаконие все эти годы творились в таких, как показывалось в докладе, масштабах. Но ведь Хрущев был соратником Сталина, а теперь руководитель партии. Как же было не верить ему? Конкретные, жуткие факты, имена, названные им, безусловно, проверены и точны.

И все же что-то смутно настораживало — особенно какая-то неестественная, срывающаяся на крик нота, что-то личное, необъективная передержка.

Вот Хрущев, тяжело дыша, выпил воды из стакана, воспаленный, решительный. Пауза. А в зале все так же тихо, и в этой гнетущей тишине он продолжает читать свой доклад уже о том, как Сталин обращался со своими соратниками по партии, о Микояне, о Д. Бедном. Факты замельчили, утрачивая свою значимость и остроту. Разговор уже шел во многом не о культе личности, а просто о личности Сталина в жизни и быту. Видно было, что докладчик целеустремленно «снижает» человеческий облик вождя, которого сам еще недавно восхвалял. Изображаемый Хрущевым Сталин все же никак не совмещался с тем живым образом, который мне ясно помнился. Сталин самодурствовал, не признавал чужих мнений, изощренно издевался? Это не так. Был Сталин некомпетентен в военных вопросах, руководил операциями на фронтах «по глобусу»? И опять — очевидная и грубая неправда. Человек, проштудировавший сотни и сотни книг по истории, военному искусству, державший в памяти планы и схемы почти всех операций прошедшей войны? Зачем же всем этим домыслам, личным оценкам соседствовать с горькой державной правдой, с истинной нашей болью? Да разве можно в наших бедах взять и все свалить только на Сталина, на него одного?

Выходила какая-то густо подчерненная правда».

Из книги Н. К. Байбакова «От Сталина до Ельцина».

Жизнь отпустила В. И. Ульянову (Ленину) всего семь лет на строительство нового, социалистического общества в нашей стране. Чувствуя ухудшение здоровья, он с ноября 1922 года надиктовал несколько писем к предстоящему XII съезду партии большевиков и статей по «наиболее важным» вопросам государственного, хозяйственного и партийного устройства и внешней политики молодого Советского государства. Сам Владимир Ильич выражал удовлетворение высказанными мыслями и соображениями, рассматривал их как политическое завещание партии большевиков.

Уже при жизни Ленина богатство его политического завещания Троцкий, Зиновьев, Каменев да и Бухарин сводили исключительно к ленинскому замечанию о характере Сталина. Таким путем они пытались не допустить Сталина к руководству социалистическим строительством в Советском Союзе. Троцкистское извращение политического завещания Ленина в «Секретном докладе» XX съезду КПСС Хрущев использовал для развенчания «культа личности» Сталина. Подобное же троцкистское истолкование политического завещания Ленина допустил Микоян в мемуарах «Так было»: «…Характеристику Сталина, данную Лениным в так называемом «завещании», надо считать абсолютно правильной и точной, подтвержденной всеми последующими событиями.

Я подчеркиваю — правильность сейчас…»

Нынешними властными структурами троцкистская оценка жизни и деятельности И. В. Сталина поставлена на службу оправдания развала СССР, борьбы с социалистическими идеями и научным марксистско-ленинским учением, разнузданной антикоммунистической кампании.

После смерти В. И. Ленина тридцать лет И. В. Сталин возглавлял большевистскую Коммунистическую партию, руководил строительством социализма в нашей стране. Его твердое и умное руководство позволило Советскому Союзу выстоять и развиваться в ненавидящем нас капиталистическом окружении, а впоследствии создать антигитлеровскую коалицию и внести решающий вклад в разгром фашистской Германии и милитаристской Японии — этих главных врагов социального прогресса и человеческой культуры. Сталин способствовал развитию и упрочению новых демократических и социалистических стран в Центральной и Юго-Восточной Европе и на огромных пространствах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии. В эпоху Сталина Советскому Союзу была обеспечена надежная геополитическая безопасность.

После победного завершения Великой Отечественной войны и окончания Второй мировой войны И. В. Сталин в 1946 году четко и обоснованно изложил наши ближайшие задачи и планы на более длительный период, гарантирующие нашу Родину от всяких случайностей. Много глубоких теоретических идей и актуальных практических задач Сталин выдвинул в научном труде «Экономические проблемы социализма в СССР». Сейчас все это перечеркнуто, но и тогда было не понято даже деятелями из ближайшего окружения Сталина. Например, А. И. Микоян в мемуарах «Так было» труд Сталина уничижительно назвал брошюрой и ополчился на Г. М. Маленкова и делегатов XIX съезда КПСС, высоко оценивших эту книгу и ее основные идеи: «Я был поражен: зачем это было делать? А что я говорил на съезде, не отражало моего мнения по этому вопросу».

В послевоенный период Сталин с новой силой подчеркнул необходимость творческого развития марксистско-ленинского учения, развернул дискуссии по актуальным вопросам философии и языкознания, литературы и искусства, по проблемам кино и другим важным темам. При этом во многих случаях принял личное активное участие, высказал основательные положения и важные мысли. Все это, к сожалению, отторгается нынешней властью, предается анафеме и сегодняшней научной и творческой интеллигенцией.

Сейчас иные авторы занимаются подсчетом, сколько дней И. В. Сталин был в своем рабочем кремлевском кабинете. Да Сталин все послевоенные годы работал, его творческая мысль все время выдвигала новые идеи. Можно их по-разному оценивать, но нельзя делать вид, что их не существовало. Молотов вспоминал: «Сталин работал над второй частью «Экономических проблем», давал мне кое-что почитать, но куда все это делось, ничего не известно».

Какой это разительный контраст с Горбачевым, Ельциным, Путиным, за которых думали и писали другие, даже иностранные советники. И которые либо предавались пустой болтовне о «социальном равенстве», либо пьянствовали, либо ездили по чужим странам и весям. Когда же тут страной, народом заниматься!

Советских людей Сталин предупреждал, что строить процветающее социалистическое государство придется в условиях вражды и постоянных угроз новой войны со стороны бывших союзников по антигитлеровской коалиции — империалистических США и Англии и их союзников. В 1946 году Сталин назвал отставного премьер-министра Черчилля поджигателем войны. На его речь в Фултоне, преодолев тысячу километров, прибыл подлинный соавтор — президент США Трумэн. Сталин провидчески отмечал: «Господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира.