года. В 1632 г. он упомянут среди дворян, которым царь Михаил Романов «велел свои государские очи видеть на праздник на Святое Воскресенье, апреля в 1 день».

С этого дня и до конца жизни имя Алексея Трубецкого постоянно встречается в официальных дворцовых разрядах – то по придворным, то по дипломатическим, то по военным делам. Для князя Трубецкого начинается активная государственная и военная деятельность, он постепенно выдвигается на верхние этажи власти. Но выдвигается не знатностью рода, не придворной службой, а воинскими трудами.

В 1633 г. князю Алексею Трубецкому указано «быти в Астрахани воеводой». В 1635 г. в «росписи воеводам по городам» снова значится: «В Астрахани воеводы: князь Алексей Никитич Трубецкой да Борис Иванович Нащокин, да дьяки Федор Степанов да Роман Булыгин». Вспомним, что это было время, когда резко обострилась военная обстановка на Нижней Волге и в Приазовье, склонялась к союзу с Крымским ханством Ногайская Орда, серьезные беспокойства вызывали азовские дела, донское казачество предпринимало дерзкие морские походы и готовилось к Азовскому взятию. Так что скучать астраханскому воеводе не приходилось, именно через Астрахань шли донские, азовские, ногайские и крымские «вести». Астрахань являлась военным оплотом России на юго-восточных рубежах. Для молодого Алексея Трубецкого астраханское воеводство было великой честью и великой ответственностью…

В начале сороковых годов резко обострились русско-крымские отношения – из-за Азова, который продолжали удерживать донские казаки. Под угрозой крымских набегов оказалась вся южная граница Российского государства. На «крымской украине», особенно в опасное летнее время, сосредоточиваются русские полки. Туда посылаются лучшие воеводы, и среди них – Алексей Никитич Трубецкой.

Алексею Трубецкому были даны большие полномочия, фактически он возглавил центральный – тульский – участок обороны южной границы, остальные воеводы находились у него в оперативном подчинении. Именно так следует понимать запись дворцовых разрядов 1640 г.:

«Марта в 8 день указал Государь быти на Украйне для приходу крымского царя и крымских и ногайских людей воеводам по местам, а не по полкам: на Туле воеводы князь Алексей Никитич Трубецкой с товарищи. Да с воеводою ж с князь Алексеем Никитичем Трубецким указал Государь быть стольникам, и стряпчим, и жильцом, и дворяном, и детям боярским их городов, атаманом и казаком, рейтаром и солдатом, и стрельцом и иноземцом…»

Это были отборные войска: служилые люди царского двора, дворянская конница, стрельцы, солдаты и рейтары полков нового строя, иноземцы. Воевода Трубецкой возглавил, таким образом, ударную группировку на южной границе.

«А всем воеводам изо всех мест указал Государь быть с воеводою с князь Алексеем Никитичем Трубецким, а стоять по своим городом, где кому указано».

Своеобразный «военный округ», порученный Трубецкому, занимал большую территорию, другие воеводы стояли в Крапивне, Переяславле-Рязанском, Венёве, Мценске.

В 1642 г., после смерти князя Воротынского, Трубецкой уже официально назначается «большим воеводой», фактическим командующим всей обороной юга: «На его место указал Государь быть на Туле воеводе князю Алексею Никитичу Трубецкому. А воеводам, которые по местам, указал Государь быть с воеводою с князь Алексеем Никитичем Трубецким».

Служил «большим воеводой» на «крымской украине» Алексей Трубецкой и в последующие годы.

В 1645 г. царем стал Алексей Михайлович. По обычаю, «указал Государь Царь и Великий князь Алексей Михайлович послать в полки и во все Государство, во все города, приводить ко кресту на свое государево имя». В Тулу, центр южной оборонительной линии, поехали «дворянин князь Алексей Никитич Трубецкой да дьяк Калистрат Акинфиев». В том же году Трубецкой сделал решающий шаг в своей карьере: он получил звание, которого достигали немногие дворяне. По записи дворцовых разрядов, «сентября в 7 день пожаловал Государь из дворян в бояре князь Алексея Трубецкого». Через несколько дней «у Троицы в Сергиеве монастыре, был у государя стол», и впервые «за трапезою» был «у стола» новый боярин Алексей Никитич Трубецкой. В дальнейшем записи о том, что «был у государя стол» и «за трапезою» опять был боярин Трубецкой, – стали постоянными.

Однако приближенный ко двору и обласканный царской милостью Алексей Трубецкой оставался прежде всего воеводой. В декабре 1645 г., когда к русским границам пришли «крымские царевичи Калга и Нурадым и многие крымские люди», «большой воевода» снова в Туле во главе полков.

В 1646 г. мы видим Алексея Трубецкого не только «большим воеводой» на «украине», но и «дворцовым воеводой», под командование которого отдается личный царский полк. В дворцовых разрядах записано:

«Указал Государь быти на Туле, с боярином и с воеводою с князь Алексеем Никитичем Трубецким, своему государеву двору: стольникам, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом, и дворяном и детем боярским из городов, и дворовым людем: сытником, и ключником, и конюхом, и стрелцом, и иноземцом, и даточным людем, и драгуном, и солдатом», а все остальные пограничные воеводы должны с ним «быть в сходе».

В 1647 г. начинается активная дипломатическая деятельность Алексея Трубецкого, он неизменно присутствует на торжественных приемах иностранных послов в Золотой или Грановитой палатах, а затем возглавляет деловые переговоры. Только за осень он провел переговоры с литовским послом Адамом Киселем, каштеляном Киевским, со шведскими послами Ириком Гулденстерном, Анцом Врангелем и Ларсом Контерстерном, с посольством «Владислава короля Польского и великого князя Литовского». Затем следуют переговоры с посольством Богдана Хмельницкого (1648), с послами «Яна Казимеря короля польскаго и великого князя Литовского» (1649), с персидским послом и послом английского короля графом Яном Кульпипером (1650). Алексей Никитич Трубецкой пожалован «ближним боярином и наместником Казанским». Видимо, дипломатом Трубецкой оказался незаурядным…

Но «ближний боярин и наместник Казанский» оставался прежде всего полководцем, и именно так оценивало его правительство, немедленно назначая «большим воеводой» в случае военной опасности.

Большое беспокойство вызвало в Москве восстание в Пскове в 1650 г., а в мае «по псковским вестям» велено было «быть под Псковом с ратными людьми» воеводе Алексею Трубецкому. Впрочем, поход не состоялся, «сказка была, а посылки не было». В начале июня, теперь уже «по крымским вестям», указано «быть на военной службе на Туле, для приходу воинских людей, боярам и воеводам». И снова во главе войска оказался «большой воевода» Алексей Никитич Трубецкой, а с ним все «ратные люди, которым было итти подо Псков».

7 ноября стало известно «по крымским и по черкасским вестям, что царь крымской вышел из Крыму со всеми людьми, стоит на Орле и с черкасы ссылается, и хотят приходить вместе на государеву Украину», и «указал Государь быти на Украине боярам и воеводам по городам». Алексей Трубецкой вновь должен был идти в Тулу, но «сказка была, а посылки не было, потому что вести переменились», – добавляет разрядный дьяк.

Пожалуй, для нас не столь