— Увы, — сказала она. — Не думаю, что я могу тебе помочь.

Прю почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось.

— Почему? — спросила она. — Я столько сюда добиралась. Вы моя единственная надежда.

— Моя дорогая Прю, мы все наследники замечательного мира, прекрасного, полного жизни и тайн, добра и боли. Но в то же время мы дети равнодушного космоса. Мы разбиваем себе сердца, накладывая моральные нормы на то, что по сути своей является огромной сетью хаоса. Это безнадежно.

Прю как-то не совсем поняла.

Ифигения улыбнулась.

— Это слишком мудреные материи для такой маленькой девочки. Не стоит повторять, что я должна уважать законы вселенной. Путь каждого из нас, как личности, обремененной свободой воли, уже предначертан. У твоих родителей была цель родить ребенка любой ценой. Их желание исполнилось. И теперь они должны столкнуться с последствиями своих действий. Я нарушу гармонию природы, если вмешаюсь. Поэтому я не могу помочь.

Прю не знала, что сказать.

— Вы совсем ничего не можете сделать?

Мистик пожала плечами.

— Ничто не бывает окончательным, моя дорогая. Я передам твою просьбу Совету, и, возможно, мы соберемся на медитацию. Спросим у Древа.

Прю остановилась и, повернувшись к женщине, сжала ее руки.

— Пожалуйста, пожалуйста. Сделайте все, что можете. Мне просто нужна помощь, больше ничего.

Ифигения в задумчиво кивнула.

— Идем, — сказала она в конце концов. — У нас есть еще несколько минут до начала Совета. Для этого заседания мне понадобится вся моя энергия. Давай еще погуляем. Моим коленям нужно иногда поразмяться. Расскажи мне о своей стране: я уже многие годы ничего о ней не слышала.

— Но я не знаю, с чего начать, — растерялась девочка.

— Начни со своих родителей, опиши их мне, — предложила та. Прю так и поступила.

* * *

Беглецы наконец добрались до выхода из нор и вздохнули полной грудью, наслаждаясь тем, что вновь оказались на поверхности земли.

— Слаще, чем раньше, — сказал Шеймас, — после того ада. Слава деревьям и воздуху лесов!

Кормак повернулся к Дмитрию.

— Тут наши пути расходятся, друг, — обратился он к нему. — Надеюсь, ты возвращаешься к своей стае.

Койот нахмурился.

— Скорее, к тому, что от нее осталось, — сказал он. — Не могу дождаться, когда увижу своих щенят. Они, должно быть, уже совсем выросли! — В знак благодарности он протянул переднюю лапу, и разбойники и Кертис пожали ее.

— Прощай, Дмитрий, — сказал Кертис, протягивая свою руку в ответ.

— Кертис, — сказал Дмитрий, — если тебе когда-нибудь понадобится порция свежей падали, ты знаешь, где меня найти. Моя нора — к западу от Длинной дороги, у истоков ручья Кресла-качалки, в старом лесу. Найди там треснутый камень. И позови меня. Я тебя отыщу.

Кертис ухмыльнулся и поблагодарил.

— Особо не богатей, Дмитрий, — шутливо предупредил Шеймас, — или наши пути снова пересекутся. Мы, разбойники, быстро возвращаемся к нашей истинной сущности.

— Взаимно: не отпускайте детей гулять по ночам, — ответил Дмитрий, — иначе они станут ужином.

Брендан рассмеялся.

— Иди уже домой к своим щенкам.

Дмитрий кивнул и, встав на все четыре лапы, потрусил через подлесок. Кертис заметил, что перед тем как исчезнуть из виду, койот остановился и оглядел потрепанную форму, которая все еще была на нем. Он рывком сорвал ее с себя и отбросил задними лапами в лужу грязи. Издав короткий радостный вой, койот скрылся в лесу.

Кертис почувствовал руку на своем плече — это оказалась рука Брендана.

— Полагаю, ты тоже отправишься домой. А, Внешний?

На мгновение Кертис задумался. События последних дней, словно кадры из кинохроники, мелькали у него перед глазами. От воспоминаний закружилась голова.

— Нет, — сказал он, качая головой. — Нет, я хочу идти с вами.

Брендан посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты понимаешь, во что ввязываешься? Это гораздо опаснее, чем ты думаешь.

— Я пришел сюда, чтобы найти Мака. И я был так близко, — тут он показал расстояние большим и указательным пальцами, — к тому, чтобы его спасти. Прю ушла домой, сдалась, похоже. У меня остался последний шанс. И я не могу сейчас отступить. Ну, совсем никак.

— Отлично, — сказал Брендан. — Пойдешь с нами. Но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Ты можешь погибнуть, парень.

Кертис с мрачным видом кивнул.

— Я знаю, — ответил он и покосился на крыса, который примостился у него на плече. — Ну, а ты что? — спросил Кертис.

— Я с тобой, — ответил Септимус. — Мне в пещерах уже нечего ловить. Нет койотов — нет отбросов. — Он улыбнулся, обнажив два передних зуба. — Я пойду туда, где есть еда.

Впереди Ангус что-то разглядывал на земле: прижатые к земле папоротники и ковры из клевера были целыми полосами втоптаны в грязь.

— Здесь, — сказал он, — прошла армия. Целая чертова армия собралась вот прямо тут и ушла. Смотрите. — Он указал на широкую тропу, протоптанную в сторону леса и ведущую на юг. — Их, должно быть, сотни.

В зарослях на обочине валялся брошенный кем-то штык, покрывшийся ржавчиной от забвения. Брендан поднял его и изучил стальной наконечник.

— Да, ребята, похоже на то. Возвращаемся в лагерь. Что бы там ни планировала вдова, ей придется прорываться через нас. Пошли.

Он отбросил штык, и команда освободившихся узников поспешила домой.

* * *

Прю молча присела на поляне, наблюдая за фигурами в робах. Не прозвучало никакого сигнала или звонка, но мистики, погруженные в задумчивое состояние, все равно начали занимать свои места. В итоге, встав друг от друга на расстоянии пятнадцати футов, они образовали огромное кольцо вокруг ствола дерева. Внезапно, не произнеся ни слова, фигуры одновременно опустились на землю в позе лотоса. Прю заметила Ифигению, расположившуюся между оленем и кроликом, одетыми в одинаковые робы. Она сидела, выпрямив спину и расправив плечи, глаза ее были закрыты, лицо сосредоточено. Все собравшиеся дышали в унисон, и Прю слышала, как их общее дыхание тихо шелестит в шуме ветра. Медитация началась.

* * *

Они практически бежали. Разбойники двигались через лес тихо и незаметно. Вскоре путники добрались до Длинной дороги и, убедившись, что никакого караула вокруг нет, поспешили на юг, кивками подбадривая Кертиса и подстегивая его увеличить скорость. Перешли через Овражный мост, и никто, кроме мальчика, даже не взглянул вниз на бездонный мрак под ногами. Оказавшись на другой стороне, они оставили просторную дорогу и скрылись за стеной леса.

Септимус все еще сидел на плече Кертиса. Он увернулся от удивительно низко растущей ветви, грозившей сбить его с выдуманного насеста, и шепнул мальчику в ухо: