– А почему о ней никто не знает?

– Страна бомжей окружена непроходимыми дебрями и к ней не могут добраться колонизаторы. Она не имеет дипломатических отношений ни с одной другой страной в мире. Там нет ни сел, ни городов, ни дорог, ни аэропортов. Но зато везде стоят большие самогонные аппараты и любой может подойти и нацедить себе кружку еще теплого самогона, а в стоящей рядом бочке поймать на закуску соленый огурец.

– Здорово, – мечтательно сказал Витек, – попасть бы туда.

– Это все хотели бы, – заметил Жак, – да не всем дано. Но если будешь меня слушаться, я расскажу тебе, как туда добраться.

– Ты же говорил, что никто не знает туда дорогу.

– Я знаю, – весомо сказал тот. – Мне приходилось плавать в тех местах.

– Я подумаю, – сказал Витек, не очень доверяя его словам.

Но на этом все благости Жака на сегодня не закончились.

– Кстати, хочешь научу, как стать востребованным попрошайкой? – предложил он.

– А что, они кому-то нужны? – скептически спросил Витек.

– Я не так выразился – успешным то есть.

– Давай, учи.

– Смотри и запоминай!

Жак опять перехватил управление Витьком и пошел к подземному переходу. Там он стал на ступени и запел французскую песню – долгую и жалостливую.

Граждане подавали не очень активно. Тогда он перестал петь и стал просить помощи у прохожих на чистом французском языке с прекрасным произношением. Иногда он переходил на ломаный русский с сильным акцентом, а потом опять говорил по-французски.

Прохожие останавливались, чтобы посмотреть на бомжа-иностранца, удивлялись, откуда он взялся в Москве, и подавали заметно щедрее. За какой-то час собралась приличная сумма. Потом Жак зевнул и сказал:

– Ладно, я устал. Пойду посплю.

И оставил Витька с выручкой.

На следующий день ни Профессор, ни Иван на решетке так и не появились. Витек промаялся весь день в ожидании, пропил с бомжами половину вчерашней французской выручки и лег спать.

Не было их и наутро. Витек сходил покормить ишака и немного с ним погулял. Нина не вышла, хотя он и поглядывал с надеждой на ее окна.

– Иван не приходил? – спросил он у ишака.

– Ау, – ответил тот.

Витек не знал, о чем бы его еще спросить. Он понятия не имел, о чем следует разговаривать с ишаками.

– Он твой отец? – не утерпел Витек.

– Иа! – радостно подтвердил тот.

Витек озадаченно почесал репу. В нем проснулись угрызения совести. «Надо же, – подумал он, – а я тогда чуть не сдал его на мясо. Но, с другой стороны, если бы не я, они и не встретились бы».

– Так ты, значит, теперь Иванович? – спросил Витек.

– Иа!

– А имя твое как будет?

Ослик промолчал. «Тварь бессловесная, – пожалел его Витек. – Конечно, он ничего сказать не может, но зато все понимает».

И вдруг ему в голову пришла идея.

– А давай, – предложил он, – я обучу тебя телеграфной азбуке. Хочешь?

– Иа!

Витек научился телеграфной азбуке в армии, где был радистом.

Ишак оказался учеником понятливым и через два часа занятий уже отчетливо выстукивал передним копытом точки и тире. С помощью азбуки он сообщил Витьку, что его зовут Пяндж.

– Стало быть, – решил Витек, – твое полное имя Пяндж Иванович?

Ишак кивнул.

– А фамилии-то у тебя и нет, – вспомнил Витек.

– Нет, – простучал копытом Пяндж.

– Давай, мы дадим тебе фамилию Ишаак. Полностью получится Пяндж Иванович Ишаак. Красиво и загадочно.

Но Пяндж простучал, что хочет взять фамилию отца. Витек же подумал, что занимается сейчас фигней – у ишаков нет и не может быть фамилий, да и отчества их никому не нужны. Сейчас и у людей-то отчества не больно спрашивают. Кличка – вот и все, что полагается ишаку.

Он решил, что на сегодня обучения хватит и отвел Пянджа обратно в гараж.

Потом позвонил Нине, но ее телефон не отвечал. Он набирал номер несколько раз и каждый раз результат был тем же. Витьку подумалось, что связи между людьми очень непрочные. Все, что соединяет его с Ниной, – это номер мобильного телефона. Но стоит ей сменить сим-карту – и связь оборвется. Он никогда не узнает новый номер, если только она сама этого не пожелает. Может, она и уже его сменила. Просто потому, что он, Иван и ишак ей надоели.

Он побрел к себе на решетку и решил поспать перед ночным обходом.

Во сне ему явился Гопчик. Он выплыл из темноты, держа свою голову в руках на уровне груди. Голова ласково улыбалась.

– Здравствуй, Витек! – сказал он отрезанной головой. Витек испугался, но заставил себя ответить:

– Привет, Гопчик!

Сначала он тоже хотел сказать «здравствуй», но потом вспомнил, что тот не может здравствовать, потому что уже умер.

– Никак не могу приладить ее на место, – пожаловался Гопчик на голову. – Поставлю, а она скатывается, поставлю – скатывается. И об асфальт. В синяках вся стала. Так я теперь ношу ее в руках. Неудобно.

– Положи в сетку, – посоветовал Витек. – Раньше были такие авоськи с крупными ячеями.

– Где бы ее еще взять? – ответил тот.

Витек присмотрелся – голова и правда была в синяках от многочисленных падений. Его затошнило, и он отвернулся.

– Что, плохо выгляжу? – спросил Гопчик.

– Да нет, – промямлил Витек, – нормально.

– Не ври – плохо. Я в витрине отражение видел. Там такие зеркальные стекла в доме двадцать три на Первой Тверской-Ямской – можно увидеть себя полностью.

– Ты что же, по городу в таком виде разгуливаешь? – удивился Витек.

– Только ночью, когда все спят, – успокоил его Гопчик.

– На Садовое не ходи, – попросил Витек, – а то я обделаюсь от страха.

– Ладно, не пойду, – пообещал тот.

Гопчик посмотрел на него долгим взглядом.

– Зря ты тогда милицию не вызвал, – упрекнул он. У Витька внутри все похолодело.

– Когда? – он сделал вид, что не понял.

– В канализации. Мы же вроде как приятели были, а ты так меня подвел.

Витек облизал пересохшие губы. Он понял, что пришла расплата:

– Я не хотел.

– Чтобы нашли убийц?

– Слушать Гриба.

– Ну и не слушался бы.

– Смалодушничал я.

– Теперь тебе придется их найти, – спокойно, но очень убедительно сказал Гопчик.