– Пропал мальчик, как говорится, подросток, – будто отвечая на его мысленный вопрос, не спеша и как-то раздумчиво произнес Маэстро Гилльома; он прилаживал бриллиантовые запонки к мятым рукавам рубашки. – Обычный ученик колледжа, ничем не примечательный будущий гражданин. Поехал на юг к родственнику и – пропал без вести, так сказать. Тот, кто найдет мальчика, станет Протектором города.

Эрго чуть пошатнулся, рыжая Харибда прикрыла веки – видимо, у ведьмы закружилась голова от приступа амбициозной мечтательности. А Литоту показалось, что в воздухе запахло острым и жареным. «Да ведь эти двое больше всего на свете хотят получить статус Протектора всей огромной Москвы! Они же мне теперь… глотку перегрызут, лишь бы я под ногами не путался», – отчетливо осознал он.

– Да-да, скажите понтифику, что батальон инфильтруперов и четыреста танкеров с жидким азотом уже ждут своего часа в порту Касабланки, – бросил Маэстро адъютанту, вновь подскочившему с каким-то срочным документом. Начальник бегло прочитал текст на гербовом бланке, потом закрепил свое согласие отпечатком пальца, – и вернул документ оруженосцу, который немедленно откланялся.

– Итак, – продолжал Маэстро, – поиск мальчика станет для вас, как говорится, конкурсным заданием. Нашедший мальчика возглавит новую, усиленную правоохранительную систему московского протектората, а двое других станут его подчиненными, каждый по своей специализации.

Сказав сие, Маэстро сделал шаг и коснулся рукой черного мускулистого плеча дексацентуриона Когицио Эрго:

– У вас, конечно, самые серьезные шансы на победу, сэр Когицио, – ласково сказал он, снизу вверх заглядывая в лицо черного рыцаря, замершего, как древняя статуя в Парке героев. – Однако помните: это не простой мальчик. Скорее всего понадобятся нестандартные полицейские мероприятия.

Нежно потрепав Эрго по ледяной щеке, Маэстро приблизился к рыжей ведьме.

– Мы найдем его, обязательно спасем этого несчастного мальчугана! – вдруг затараторила Харибда, стискивая в побелевших пальцах сумочку. – Вы можете не сомневаться, мы оправдаем доверие, которое…

– Вам не слишком идет такой голос, – тихо улыбнулся Маэстро, и ведьма осеклась. – Закажите новый, более мягкий тембр. Послушайтесь моего совета, я ведь старый, опытный… А что касается мальчика… дерзайте. Я вижу, очаровательная семиквестор Харибда, у вас выдающийся параэнергетический потенциал. Вы просто обязаны реализовать его на благо, как говорится, общества. Тем более что прогнозы аналитиков Ордена предсказывают вам блестящее, весьма необычное будущее.

Он отошел от ведьмы, та сразу обмякла, просела на стальных каблучках, едва сумочку не выронила.

– Очень жаль, профессор Литот, что у вас так слабо развита личность, – покачивая головой и ласково улыбаясь, Маэстро не спеша тронулся в сторону Порфирия. – Второй градус Независимости – это непозволительно мало для центуриона! Между тем… – Гилльома заглянул черными буравчиками прямо в голову Порфирия, и тот окаменел от липкого ужаса. – Из вас мог бы получиться неплохой рыцарь Ордена… Думаю, вашу персону тоже не стоит сбрасывать со счетов.

Наконец, Маэстро отвел жгучие глаза, сверлившие Порфирия сквозь лупы старомодных очков.

– Резюмирую сказанное. Нашедший мальчика получает повышение до ранга Протектора. Остальные понижаются в звании до квесторов и становятся рядовыми заместителями. Каждый из вас получит все необходимое для расследования этого дела. Средства, доступы, пароли. И самое главное. Текст личного дневника похищенного мальчика, в котором, возможно, содержится ключ к разгадке тайны его исчезновения.

Лицо Маэстро вдруг сделалось невыразимо скучным. Он рассеянно обвел троих офицеров стеклянным очковым взглядом и подытожил:

– Ступайте и найдите, так сказать, мальчика. Или его голову, это неважно.

Двери лифтового павильона раскрылись, и Маэстро Гилльома вышел на самом нижнем, засекреченном этаже в подземной части многоэтажной штаб-квартиры Ордена. Как утверждали пронырливые газетчики, здесь находилась то ли станция правительственного турбосабвея, то ли точная копия соломонова Храма, то ли библиотека Иоанна Грозного – никто не смел утверждать наверное.

Центурион осторожно понюхал красноватую жидкость в грубом бокале из настоящего стекла.

– Не брезгуйте, босс. Это отличное паленое мукузани столетней выдержки, настоящий мытищинский розлив! – сказало широкое лицо Братэллы, сдержанно улыбаясь златозубой, в стиле «ретро», улыбкой. Майор Департамента нетипичных и социально опасных преступлений Казус Братэлла Комбайн коллекционировал все, что было связано с блестящей эпохой рубежа тысячелетий (или, как ее часто называют, эпохой «чубайщины»). Он даже на работу ходил в костюме «а ля московский гангстер». Вот и сегодня, когда начальник Братэллы, центурион Литот, разбудил его среди бела дня судорожными воплями и приказом срочно проснуться, заказать столик в любом из центральных ресторанов, вызвать туда еще двоих наиболее талантливых сыщиков Департамента, явиться во всеоружии и ждать дополнительных приказаний, стопятидесятикиллограммовое сонное тело майора Казуса Комбайна явилось в нелепом шелковом костюме древней фирмы «Отверсаче», в белой рубашке с увесистой золотой цепью под стоячим воротником, со смешной сумочкой-барсеткой в руке.

– Такие сумочки носили наши деды в эпоху великого передела собственности! – гордо объяснял майор Казус Комбайн сослуживцам. И неизменно добавлял следующее: – Это было красивое время жестоких разборок, блестящих авантюр и настоящего гангстерского благородства.

Он даже имя себе изменил – раньше был Казус Альтруизм Комбайн, а после того как увлекся ретрокультурой, перерегистрировался и стал именоваться Казусом Братэлла Комбайном. «Братэлла» – это значит, верный друг, – пояснял он коллегам. – Так называли себя благородные мафиози в Москве и Путинбурге в те далекие, романтические времена».

Ну насмотрелся человек старых необъемных гангстерских фильмов про Петербург начала XXI века, ну и что? Имеет право на хобби.

Майор Братэлла, помимо живого ума и замечательных пробивных способностей, обладал еще одним удобным качеством: он неплохо преуспел на почве служения Юпитеру (совсем недавно получил 12-й градус). А поэтому майор уже не питался в обычных популярных ресторанах, а имел законное право заказать бокс с эксклюзивными декорациями и авторской кухней в любом столичном симпозитарии. Причем – в любое время суток.

Последнее обстоятельство оказалось особенно ценным для его начальника, центуриона Порфирия Литота. Когда центурион покинул Даун Даун, время было еще глухое – час дня. Между тем ему срочно надо было провести брифинг для своих ближайших подчиненных: рассказать о конкурсном задании, выработать стратегию расследования. Однако в это время суток в спящем дневном городе были открыты только элитные симпозитарии, колизеи, публичные дома, казино и прочие объекты для удовлетворения эксклюзивных потребностей тех, кто достиг высокой степени развития натуры и теперь имел право на утонченные удовольствия.