Не будем удаляться во тьму времен, о которых мы почти ничего не знаем. Нам ясно одно: «влесовица», безусловно, имела прототипом кириллицу, ибо по крайней мере 9/10 ее почти идентичны. Обе эти азбуки основались на греческой азбуке. Поэтому если связывать алфавит Асур, то надо сравнивать его с греческим алфавитом, учитывая также, писались ли буквы справа налево или слева направо, ибо это влияет на технику письма и форму букв.

Весьма возможно, что буквы Псалтыри, найденной в Корсуне святым Кириллом, были близки к буквам «влесовицы», но утверждать, что они были (стр. 14) «как раз теми же письменами» (подчеркнуто А. А. Куром – С.Л.), нельзя. Утверждение свое А. А. Кур сделал сгоряча и неосторожно.

У А. А. Кура создалось впечатление, что язык «Влесовой книги» (стр. 14) – «смесь русского, славянского, польского и литовского языков».

Анализ всех доступных нам дощечек показал, что литовские слова начисто отсутствуют. «Влесова книга» написана на примитивном славянском языке. Литовский же язык не принадлежит к славянским языкам, он только ближе к ним, чем некоторые другие языковые группы[37].

По А. А. Куру (стр. 14), «встречаются слова чисто библейские, например, при славословии Сури называют ее Адонь – госпожа».

Если мы обратимся к тексту («СУРIА, CBЕTI, НА НЬ, А, ДО, НЬЯ, ВIДIМО»), то увидим, что этот отрывок вовсе не славословие, и слова «адонь» вовсе нет; имеется «а до нь», т. е. «и до нас».

Да и вообще, как могло попасть библейское выражение в книгу языческих жрецов, проникнутую ненавистью к грекам и христианству? Возможность библейских выражений совершенно исключена.

На той же странице находим: «встречаются также выражения древнеиндусские; видимо, часть какого-то гимна или молитвы на языке пракрита… для примера укажу: “АНИМАРАНИМОРОКАН…”»

Трудно понять, что индусского в этом отрывке нашел А. А. Кур. Во-первых, это не гимн, отрывок взят из фразы: «а ни Мара, ни Морока не смиемо сланити». На самом деле это запрещение поклоняться «чернобогам» Мару и Мороку. Во-вторых, никакой связи с Индией нет.

Равным образом А. А. Кур без оснований (там же, стр. 14; сент., стр. 32) связывает праотца Оря с Индией. Речь идет о Причерноморье и гуннах («идемо от земе тоя, идеже хуние наши братчи забиють»). Никогда гунны из Индии славян не изгоняли.

«Влесова книга» всем своим основанием плотно сидит в Средней и отчасти Юго-Восточной Европе, и лишь ложночтения позволяли А. А. Куру найти какие-то индийские связи.

Вообще даже в текстах с обычным смыслом А. А. Кур делает ошибки. Совершенно ясную фразу (дощ. № 7): «KIE БОРЗО IДЕ, БОРЗЕ ИМА СЛАВУ, А КЫЕ ПОТIХА IДЕ, ТО BPAHIE НА НЕ КРЯЩУТЬ» А. А. Кур («Жар-Птица», 1955, февр., стр. 28) – понимает так: «Приводит в пример князя Кия, который в поход отправляется всегда тихо, даже осторожные вороны не кричат, видя его воинов в походе».

Слово «кие», т. е. «которые», А. А. Кур превращает в князя Кия и совершенно извращает смысл фразы. В действительности сказано: «(те) которые скоро (борзо) идут в поход, имеют славу, а которые медленно идут, то на них (мертвых) вороны крячут». Смысл совсем противоположный тому, что дает А. А. Кур. Тем более что добавлено: «нападем, как соколы» и т. д.

Эти примеры показывают (а их можно значительно умножить), что к комментариям А. А. Кура надо относиться с большой осторожностью.

Время и место написания «Влесовой книги». Время написания «Влесовой книги», вернее последней ее части, устанавливается довольно точно: между Аскольдом, Диром и Рюриком («Ерек»), с одной стороны, и Олегом, с другой; вероятно, около 880 г.

Летопись не была чем-то единым. Уже Миролюбов отметил, что писцов было по крайней мере два. Анализ дощечек показывает, что, рассказывая о разных событиях, летопись не раз упоминает – до настоящего времени («до суть»). Совершенно очевидно, что это настоящее время было весьма разное. По мере хода времени к основной летописи добавлялись новые события. Разновременность записей подтверждается также разницей в языке и стиле. Начало «Книги», вероятно, на несколько столетий древнее ее конечной части.

Интересно отметить, что о нападении руссов на Царьград в 860 г. нет ни слова. Впрочем, вопрос о том, какая Русь нападала на Царьград, еще не выяснен.

Есть место, где время написания установлено точно. К сожалению, мы не имеем вполне ясного понимания этого места. Сказано, что варяги прогнали хазар за… (не расшифровано) до настоящего времени.

В отношении места написания летописи нами была высказана мысль, что «область» автора «“Влесовой книги” лежала где-то на линии Полоцктуров, т. е. там, где язычество особенно долго удерживалось на Руси» («История руссов в неизвращенном виде», 1957, вып. 6, 619–620).

Основание для этого мы видели в языке книги, содержащем много «полонизмов», а также в указании местностей, имен и народов, чаще всего в ней упоминаемых.

В настоящее время, после знакомства и изучения большего числа дощечек, мы склонны отодвинуть место повествования более к югу. Если бы автор жил к северу от Припяти, он должен был бы больше упоминать об ятвигах, литве, жмуди и т. д. На деле же центр тяжести все время в Причерноморье, именно – в степной его части. Киев, хотя и упоминается, но первенствующей роли не играет. Наоборот, упоминаются Волынь, Голынь, Русколунь, Воронжец и т. д. Равным образом в народе ильмерском вряд ли можно усмотреть обитателей озера Ильмеря (его прибрежья) или Ильмени, т. е. новгородцев. Из дополнительных текстов видно, что Ильмень связан с готами. А кроме того Боплан отметил, что еще в XVI столетии Днепровско-Бугский лиман назывался Ильменем. Все это относит место действия (и автора летописи) на юг, в степное Причерноморье.

Кто был автором «Влесовой книги»? Мы высказали предположение, что это был жрец или жрецы языческой религии древних руссов. Это и верно, и неверно. Сколько можно судить по всем имеющимся данным, религия руссов отличалась такими особенностями: 1) храмов руссы не возводили, хотя, конечно, были места, особо почитаемые и служившие целям разных религиозных церемоний[38]; 2) кумиров они не воздвигали и 3) как следствие, специальных жрецов не имели. Функцию жрецов выполняли старейшие в роде. Таким образом, жрецов «de jure» не было, но они существовали «de facto».

Можно думать, что с осложнением человеческих отношений, с появлением зачатков феодализма, под влиянием варваров и т. д. должна была выкристаллизоваться и каста наподобие жрецов. Это были старейшины, хранители старины и традиций. Их возраст, знания выделяли их из общей массы и тем создавали предпосылки для их обособления. Вероятно, они также врачевали, гадали, были советниками. Из этой-то среды и вышел автор «Влесовой книги».

Несмотря на то что некоторые части летописи написаны разными авторами, летопись имеет основное ядро, написанное одним человеком. Последующие дополнения делались уже по заданному трафарету.

Красной нитью проходят всюду нелюбовь к христианству и наличие упорной политической и идеологической борьбы с ним. Автор был закоренелым язычником и прежде всего патриотом. В измене своей вере он видел гибель народности, он рьяно отстаивал традиции.