Штах!

Штах!

Противник ликвидирован. Вдоль стеночки к проходу…

Дых!

Готов и этот. Второй этаж! Стрелять начал прямо с лестницы:

Дых!

Дых!

Штах!

Три пули на двоих, но результат гарантирован. Теперь ощущаю все здание, даже почувствовал, как гудит винтовая лестница под ногами поднимающихся Ахмета и Кемаля. Невероятное, жгущее нервы, сверхъестественное ощущение… Вдруг словно что-то ударило по груди, выбивая воздух из легких, картинка в мозгу резко сжалась и почти потухла. Откат! Превозмогая наваливающуюся тяжесть, на остатках сил сбегаю вниз, к фойе – там последний.

Боец фойерармс наверняка слышал звук падения тел своих коллег, звон отлетающих гильз. Но опыт (или страх?) не позволил вызвать товарищей по рации. И сейчас он ведет стволом вслед моему летящему в прыжке силуэту, а палец плавно вдавливает спусковой крючок…

Дых!

Штах!

Выстрелил с двух рук на лету. Стекла тактических очков взорвались кровавыми осколками, так и не ответивший «хеклер-кох» упал на пол фойе, рядом с телом владельца. А я лежал и задыхался. Сердце бешено билось в груди, гремело и шумело в ушах, жестоко долбило в виски. Никак не получалось вздохнуть полной грудью, а потом кто-то вынул из тела кости и погасил свет…

Мы были друг перед другом – я и… я? Идущие от двойника-напарника братское тепло, участие, дружба, преданность вливали силы в истощенный организм, его энергия заставляла дышать и возвращала…

– Искандер! Искандер!

Сильные руки трут щеки и виски, мнут мочки ушей. Чувствуя холодную влагу на лице (Вода? Пот?), открываю глаза.

– Живой? Контузило?

Силы понемногу возвращаются, хотя воздуха еще маловато:

– Нет… командир… откат.

– Хлебни!

Опять коньяк! Ну, не люблю я его! Тем не менее скользнувший по пищеводу теплый комок дал положительный результат.

– Там, на улице, фургон…

– Знаем, Кемаль наблюдает. Ты ожил?

– Да.

– Полежи еще, мы пойдем отработаем.

В висках долбило, начала ныть голова, дикая слабость не отпускала, но я оставался в сознании те недолгие минуты, пока не было парней.

Поддерживая под руки, они бегом завели меня в стоящий уже вплотную ко входу черный полицейский фургон. Два трупа внутри пассажирского отсека не лучшая компания, но точно успокаивающая. Вернувшись с тремя автоматами (окончательно определяю «МП-пятые») и кучей магазинов в свертке из чьей-то черной куртки, командир прыгнул за руль, а Кемаль, побросав наши вещи и положив на сиденье ноутбук, залез в пассажирский отсек. Двери машины захлопнулись.

– Искандер, как ты?!

– Слабость и голову ломит.

– Сейчас.

Кемаль перерывает упаковки в черном чемоданчике с красным крестом. Что-то не помню у нас такого. А, это из комплекта полицейского автомобиля. Найдя искомое, здоровяк коротко советуется с ведущим машину командиром.

– Брат, давай, заглоти пару.

– Спасибо.

Проливая от тряски и слабости воду, запиваю капсулы. Кемаль заботливо пристраивает у меня под головой медицинский чемоданчик, горестно, но с оттенком восхищения смотрит:

– До сих пор не могу поверить. Старый инженер уделал отряд фойерармс! Как белочек, в глазик!

– Советский офицер, товарищ подполковник.

– Ты и звание мое вычислил? Одуреть. Все, Искандер, умрешь засекреченным.

– Не пугает. Только хочется как-нибудь попозже.

– Мы, грешным делом, подумали тогда, что ты уже… Кругом трупы, а у тебя в лице ни кровинки и два ствола под руками.

Мои пистолеты! Щупаю пустые кобуры. Нет, все нормально – здоровяк уже протягивает верные машинки. Задержавшись, выщелкивает обоймы, проверяет расход патронов, качает головой:

– Как ты это сделал? У тебя же не было ни одного шанса!

– Трудно объяснить, Кемаль. Что-то типа боевого транса. Нахлынуло, в общем.

– Понятно: берсерк отмороженный.

Лекарство начало действовать, и это не анальгетик – узнаю ощущения. Служа в любимом Заполярье, сильно мучился от магнитных бурь и резких перепадов давления, поэтому успел попробовать разные таблетки. Что-то вроде ударной дозы фенозепама вкупе с транквилизатором. Так и не успев сжаться, тиски головной боли растаяли в ледяном химическом спокойствии. Дозарядив обоймы, проверив предохранители, напарник подает пистолеты. Сумев привстать, прячу оружие в кобуры. Поглядев в глаза, Кемаль роняет:

– Ты там, на катере… В общем, не лезь вперед, мы всё сделаем сами…

– Хорошо.

– Одно не пойму – как они нас вычислили?

Я уже думал об этом, отвечаю сразу:

– Счетчики, Кемаль. Подключенные к Интернету счетчики воды и электричества. Новинка, поэтому я не учел.

Остаток пути промолчали. Командир остановился недалеко от набережной, повернулся к нам:

– Искандер, как ты? Сумеешь выйти к катеру, если я подъеду вплотную?

Оценивая силы, пересаживаюсь на сиденье. Ничего, вроде нормально. Киваю:

– Смогу.

– Все-таки ты еще бледноват. Перекусить не хочешь? Есть шоколадка. С коньячком?

– Нет, спасибо. Водички бы еще хлебнул.

Тут же получаю от Кемаля бутылку минералки. Замечательно. А то, похоже, много жидкости потерял с потом – все нательное белье воглое. Нехило я выступил, точно – берсерк. Попив, смотрю на часы. Можно еще минут двадцать посидеть. Кстати, мозги тоже заработали:

– Парни, я представлю вас полицейскими, а фургон действительно можно оставить прямо на набережной – полиции дозволяется.

Командир отзывается:

– Я так и рассчитывал, брат.

Выглянув в лобовое стекло, узнаю местность.

– Кстати, тут за углом продуктовый магазинчик. Нам ничего не надо? А то схожу.

– Нет уж, сиди, отдыхай. С едой норма, вода должна быть на катере, да и вот…

Командир кивает на начатую упаковку минеральной воды. Сушняком, что ли, покойные полицейские мучились? Ну, нам кстати. Тут меня внезапно осеняет:

– Парни! Радиомаячок на машине! Все полицейские автомобили оборудованы этой дрянью…

– Успокойся, брат. Не первый день замужем. Сняли мы его, сейчас у станции на козырьке входа работает. Конечно, встроенных аккумуляторов надолго не хватит… Но нам много времени и не понадобится.

Фу-ух, отлегло. Помолчав, Ахмет уточняет:

– Так, бойцы, готовы?

Придерживаясь рукой за стену, пытаюсь встать. Получается. Силы точно возвращаются. Одобрительно отследив попытку, Ахмет подводит итог: