— В самом деле?! Это просто замечательно! Если только ваш протеже не из пугливых, конечно. Я плачу втрое против обычного плюс неплохие призовые в случае успешного завершения экспедиции.

— Как вы с нами свяжетесь?

— Думаю, мы просто встретимся завтра на очередном заседании; заодно решим вопрос вашего членства. Возможно, к тому времени уже и охотники будут набраны.

— Кстати, Джал, — Иннот, прищурившись, посмотрел на их нанимателя. — Помнится, мы никому не сообщали, где живём. И тем не менее ваше послание дошло до нас. Откуда…

— Откуда я узнал? Ну, господа… — заулыбался Вхутмас. — Было бы смешно думать, что я не наведу о вас справки. Как говорят у нас в Бэби, земля слухами полнится. А имя господина Иннота вообще довольно известное в определённых кругах. Мы с вами некоторым образом коллеги; вы ведь тоже своего рода охотник!..

— Да, он определённо будет покруче покойного Морберта! — говорил Иннот, когда друзья возвращались домой. — Не удивлюсь, если каюк бедняге подстроил именно он — по тем или иным своим соображениям. Он как раз кажется человеком, способным на такое.

— Я так и не понял: он действительно пытался нам угрожать или…

— Никакого «или», дружище! Фактически он начал давить сразу и делал это очень напористо, на грани фола. Но переговоры можно считать успешно состоявшимися — мы получили не только членство в клубе, но и урвали солидный куш.

— А ты заметил, как ловко он ушёл от вопроса о письме? — спросил Хлюпик. — Отделался общими фразами.

— Ещё бы я этого не заметил! Но не думаю, что он сказал бы нам. Скорее всего, он просто нанял согляда-таев, и они нас выследили. Да, старина, нам точно пора менять квартирку. Кстати, о каком это охотнике ты говорил? Уж не хочешь ли ты…

— Ну да, я сразу же подумал об Адиррозе. Она ведь наверняка классно стреляет!

— Так, с тобой всё ясно, — покачал головой Ин-нот. — Ну ладно; похоже, девица и в самом деле не по наши души явилась.

— Так что же ты… — возмущённо начал Хлюпик.

— Просто меня очень нервирует возможность словить каюк и даже не увидеть от кого. Понимаешь, Хлю, я ведь каюкер старой закваски, мне необходимо сойтись с объектом работы вплотную. Так же и Кактус, и Громила… А все эти штучки с выстрелами за сотни шагов…

— Ну что же, — Хлюпик почесал нос. — Если Лес будет затоплять, то и сипапоккулы, наверное, тронутся с места. Так что — жди перемен.

— Да я вот и готовлюсь, — ухмыльнулся куки. — Впадаю потихоньку в паранойю. А что поделать? Это же Бэбилон! Кстати, Хлю… У тебя нет такого ощущения, что за нами сейчас следят?

— Нет…

— А вот у меня есть, — Иннот как бы невзначай оглянулся.

Залитая светом фонарей улица позади них была пустынна.

* * *

— Это грохмант, — сказала Адирроза. — Вообще-то, это мужской талисман. Мне его подарил брат.

Хлюпик рассматривал толстенькую костяную фигурку на полке. Смотреть на девушку он старался лишь мельком — у Адиррозы всё-таки была на редкость короткая юбочка, а её привычка задирать ногу на ногу каждый раз вгоняла Хлюпика в краску.

— Я уже не первый раз слышу об этом звере, но ни разу его не видел.

— А какие животные водятся там, где ты жил? На кого вы охотитесь?

— Мы вообще очень редко охотимся, — сообщил Хлюпик.

— А чем же вы питаетесь?

— Кое-что в огороде выращиваем или собираем в Лесу поблизости. А так мы в основном курим. Соседи нас даже прозвали за это «дымоядами».

— Дымояды? Смешное название!

— Тебе бы оно не показалось смешным, если бы так обзывали твоё племя. И вообще, мы — смоукеры!

— Ой, извини. А вы правда питаетесь дымом?

— Ну да, можно и так сказать… В основном. А вы питаетесь этими… Грохмантами?

— Нет, ты что!!! — Адирроза даже подскочила от возмущения.

Когда сипапоккула волновалась, её маленькие острые ушки становились торчком, и тогда видно было, что они заканчиваются мягкими волосяными кисточками.

— Никто не смеет есть грохманта! Это же священное животное, символ мужчины и мужской силы!

— Грохмант? Символ мужчины? Но почему именно он? — с любопытством спросил Иннот.

Адирроза пожала плечами.

— Разве непонятно? Грохмант угрюм, силён, неопрятен, легко раздражается. Кроме того, он невероятно прожорлив и ест практически всё то время, что не спит. Типично мужские качества, по-моему.

Иннот заржал.

— Угрюм, силён и неопрятен?! И всё время жрёт?! Это такое у вас, девчонок, представление о настоящих мужчинах? Ой, не могу!!!

— А по-моему, очень верное, — хихикнула Адирроза.

— Ладно, ну так как тебе наше предложение?

— Предложение интересное, — Адирроза отхлебнула чай. — Но сначала я должна сама посмотреть на этого вашего…

— На Вхутмаса?

— Ну да. Я так поняла, это он всё устраивает?

— Верно. А в чём дело? Ты боишься, что он тебе не заплатит?

— Нет, просто тот, кто нанимает сипапоккулу, как правило, даже не представляет, за что он платит. Мы очень хорошие стрелки, Иннот. Даже худшие из нас стреляют так, как вам и не снилось.

— Может, покажешь? — попросил Хлюпик.

— Легко, — согласилась Адирроза. — Только открой, пожалуйста, окно.

Она развязала матерчатый чехол и извлекла на свет длиннющую духовую трубку, раза в полтора больше собственного роста.

— Никогда не видел такой. — Иннот с любопытством разглядывал оружие. — Из чего это она сделана?

— Есть такое растение — пикумба, или каменный бамбук. Его срезают, потом выжигают перемычки и полируют изнутри.

Иннот аккуратно щёлкнул ногтем по блестящему коричневому ободку дула. Тот еле слышно зазвенел.

— Ого! Прямо как из металла!

— Такую трубку полагается год выдерживать в кипящей воде железистых источников. После этого древесина становится прочнее стоеросовой.

— А зачем кожаные ремешки?

— Для маскировки. Кроме того, за них можно заткнуть несколько стрел — если требуется стрелять быстро, это очень удобно.

Объясняя это, Адирроза достала из чехла пару свя-занных крест-накрест палочек и ловко примотала их к трубке. Получилось что-то вроде коротких ножек. Адирроза пристроила их на подоконнике.

— Ну, куда будем стрелять?

— Как насчет во-он той трубы? — указал Хлюпик на соседний дом.

Ему самому расстояние казалось совершенно нереальным. Адирроза, однако, пренебрежительно фыркнула:

— Это же длинная стрелялка, Хлю! А в ту трубу я и из средней попаду — как нечего делать.