– Но почему Арчи не хотел, чтобы я знала?

– Не хотел тебя расстраивать.

– Эдит, а вы, оказывается, довольно хорошо говорите по-русски. Это вас мой отец научил? – решила я ее немного позлить и, чувствуя, что мое нервозное состояние, вызванное известием о смерти Джейн, грозит вылиться в настоящую истерику, едва сдержала себя, чтобы не добавить: «Или Мур?»

– Да, это Арчи… Они с Реджи часто говорят на русском, а меня это злит… Вот я и попросила, чтобы и меня тоже поучили языку.

Видимо, эта тема была ей неприятна, поэтому Эдит сразу перешла к вопросам, ради которых, как мне показалось, она ко мне и явилась:

– Лора, скажи мне, как звали твою мать?

Я почувствовала, как сердце мое останавливается. Мерзавец Мур не позаботился даже о том, чтобы я знала имя, отчество и фамилию «собственной» матери. Ну не идиот ли? И как же это могло случиться, что до сих пор никто, даже Арчи, не задал мне этот простой вопрос, тем более что главным мотивом моего появления здесь было именно признание меня дочерью Вудза?! И как после этого не считать Мура сумасшедшим?

– Фамилия моей матери Захарова, – ответила я как можно более спокойно, но взгляд все же отвела, боясь, что Эдит почувствует мою неуверенность.

– Это по мужу, это фамилия ее последнего мужа, я правильно понимаю? И ты носишь эту же фамилию, потому что Захаров был твой отец… Но зачем, если ты не дочь Арчи, тебе понадобилось приезжать сюда?

– Захаров мне не отец, а отчим. Вот Арчи – это мой настоящий отец, – сказала я не своим голосом и густо покраснела.

– Это ложь. И фамилия твоей матери, которую Арчи звал не иначе как Мэй, не Захарова, а Красинская. Красинская Елена Владимировна. – Эдит здорово помогла мне, подарив такую сногсшибательную подсказку. – Ведь это она? – И с этими словами Эдит достала из кармашка жакета маленькую фотографию и протянула ее мне.

На ней была изображена тоненькая хрупкая девушка в балетной пачке, на пуантах. Приблизительно так же могла бы выглядеть и я, надень я на себя этот балетный костюм. Но моим было только лицо, тело же было чужим, но идеальным, изящным, совершенным… Фотография была черно-белая, но довольно четкая. И я поняла, что вижу перед собой ту самую мистическую женщину, по которой сходил с ума и Арчи, и его покойный отец. Это была Мэй. И я действительно очень на нее походила.

– Это балерина? – притворилась я, что ничего не понимаю.

– Нет. Она никогда не занималась балетом. Пачку она надевала, если верить Арчи, лишь когда хотела соблазнить мужчину. У нее было красивое тело, красивые волосы, красивое лицо. Такое же, как у тебя… Ведь это ты? Это ты? Сколько тебе лет? Ведь если сорок, значит, ты и есть Мэй… – говорила она дрожащим голосом, коверкая слова. – Ты вернулась, чтобы отнять у меня Арчи? Почему тогда у тебя нет морщин? Где они? Чем ты умащиваешь свою кожу, какими пользуешься бальзамами и травами, чтобы так великолепно выглядеть… Вы хотели обмануть меня, но я вас раскусила… Ты – Мэй!

И тут произошло нечто невероятное. Эдит вдруг набросилась на меня и принялась стаскивать с меня одеяло. Поднос с посудой опрокинулся, но ее это не волновало. Сорвав с меня одеяло, она схватилась за свитер, который я не успела снять после бега по саду, и потянула его вверх, желая, видимо, снять и его, чтобы я предстала перед ней в обнаженном виде. Я удивилась, откуда в такой маленькой и хрупкой на вид женщине столько силы. Стянув с меня через голову тонкий свитер, еще влажный от дождевой воды, она, тотчас отпрянув от меня, как будто я была заразная, склонила голову набок и стала рассматривать меня своими злыми, прищуренными от ненависти глазами.

– Это ты, ты, Мэй… Это твое тело. Ты и в сорок лет все еще красива. Но я не отдам тебе Арчи…

– Эдит, да вы с ума сошли! Я расскажу, что вы сейчас сделали, отцу, и вам не поздоровится! Отдайте свитер… Немедленно!

Эдит, устало опустившись на стул, швырнула мне свитер и усмехнулась. Покачала головой. Затем, медленно поднимаясь, стала снимать с себя костюм. Я не верила своим глазам. Она расстегнула пуговицы на жакете, расстегнула юбку и, спустив ее на пол, перешагнула через нее с видом утомленной стриптизерши. Сняла и повесила на спинку стула жакет и предстала передо мной в розовом белье, тонких чулках и туфлях. Она была стройна, эта Эдит. На редкость стройна и изящна. И теперь, стоя передо мной в таком вот виде, она словно хотела сказать мне: посмотри, Мэй, ну чем я хуже тебя? Я тоже красива, у меня полная грудь, тонкая талия, стройные ноги… Затем разрумянившаяся от волнения Эдит взбила пальцами свои светлые волосы и улыбнулась мне белозубой улыбкой. Но это была нехорошая улыбка.

– Эдит, я не Мэй… И если ты хочешь, чтобы я уехала отсюда, я уеду. Ты поможешь мне?

Эдит смотрела на меня теперь уже по-другому: так смотрят на душевнобольных людей. С сочувствием и жалостью.

– Это ты-то уедешь отсюда? Да? – Она подошла ко мне и погладила по щеке. – Уедешь… Да… Как же…

– Эдит, я не дочь Арчи, – вдруг прошептала я и сама испугалась того, что сделала.

Она молча, не сводя с меня глаз, принялась одеваться. Казалось, ей требуется время на то, чтобы осознать услышанное.

– Ты – не дочь Арчи. Не дочь. Но тогда кто же? Мэй? Я угадала? Ты все-таки Мэй?

– Нет. Меня действительно зовут Лора. Лора Захарова. В Москве убили моих друзей. Человек, который сделал это, убил их для того, чтобы привязать меня к себе. Я похожа на Мэй, а потому должна была сказать Арчи, что я его дочь. Убийцу зовут Мур, он сейчас здесь, в Лондоне. Он хочет, чтобы Арчи признал меня своей дочерью, а после этого я должна буду убить его. Ради его денег, ради его богатства. Эдит, помоги мне выбраться отсюда… Ты должна спасти Арчи. Я понимаю, для него мое предательство и исчезновение будут большим ударом, но после того, как ты поможешь мне с документами и отправишь обратно в Москву, ты сама расскажешь ему все… – выпалила я одним духом, сама еще не понимая, как вдруг решилась довериться Эдит, женщине, которая до этой минуты была моим заклятым врагом.

Эдит смотрела на меня и качала головой. Ее рассудок, видимо, отказывался принимать правду в таком неприглядном, отвратительном виде.

– Если ты не поможешь мне, – продолжала я, не в силах остановиться и понимая, что обратного хода уже нет, – то мне придется рассказать Арчи о твоем любовнике, с которым ты встречаешься… Арчи никогда не простит тебя…

Эдит закрыла лицо руками, как если бы это движение могло спасти ее…

– Ты знаешь, кто этот человек? Ты знаешь? Ты знаешь! – вдруг крикнула я и испугалась собственного крика. – Ты знаешь, что это и есть Мур, тот самый Мур, который по средам насилует меня, а в остальные дни пользуется твоим телом. Он зверь, Эдит! Ты должна опасаться его! Он убивает всех женщин, с которыми спит. Он убил целую семью в Москве, где я работала служанкой. Он застрелил мою подругу, Наташу Лунник, и ее маленького сына. А теперь он хочет стравить нас… Если у меня не получится убить Арчи, то он заставит это сделать тебя… Еще он убил женщину… Ее фамилия Полонская. Он – сумасшедший, Эдит… Нам надо объединиться, чтобы избавиться от него. Мы должны убить его, чтобы освободиться. И я сама помогу тогда тебе выйти замуж за Арчи. Вот только не знаю, захочет ли он говорить со мной, когда узнает, что я обманывала его…