В состоянии измененного сознания уровень дофамина взлетает до небес, а активность в префронтальной коре мозга резко падает. И внезапно мы начинаем видеть между идеями связь, которой раньше никогда не замечали. Одни связи подтверждаются научным путем, другие — всего лишь плод нашей фантазии. В 2009 году швейцарский невролог Питер Брюггер обнаружил[399], что люди с более высоким содержанием дофамина в крови более склонны верить в теорию заговоров и происки врагов. Они страдают от апофении — «склонности придавать чрезмерное значение совпадениям» и видеть закономерности там, где другие ничего не видят.

Когда префронтальная кора отключается[400], контроль над импульсами, способность к долгосрочному планированию и критическое мышление тоже отключаются. Мы утрачиваем систему сдержек и противовесов. Объедините это с избытком дофамина, убеждающим нас, что найденные связи крайне важны и мы должны немедленно принять какое-то решение, — и нетрудно будет представить, что может произойти.

Итак, не имеет значения, что будет дальше и насколько фантастические ощущения вы испытываете, главное — помнить, что все это не о тебе. Воспользуйтесь всеми возможностями, предоставляемыми бессамостью, а после возвращайтесь к своим повседневным ролям и обязанностям. Как говорит буддийский гуру и писатель Джек Корнфилд, «…после экстаза принимайтесь за стирку»[401].

В 1806 году генерал Зебулон Пайк отправился в экспедицию к Скалистым горам[402]. Углубившись в штат Колорадо и впервые увидев пик, который впоследствии назвали его именем, он записал в путевой журнал, что планирует разбить лагерь на вершине горы через два, в крайнем случае три дня. Три недели спустя Пайк и небольшая группа его людей признали, что взобраться на пик им не удастся. И вот почему: совершенно неприспособленный к разреженному воздуху и большой высоте, Пайк катастрофически недооценил расстояние и масштабы обследуемой местности.

Аналогичная проблема возникает при столкновении с вневременностью измененных состояний. Способность определять, как скоро произойдут те или иные события в нашей жизни и в мире в целом, может серьезно исказиться[403]. В нормальных обстоятельствах, когда активная префронтальная кора мозга интенсивно сканирует сценарии развития событий в прошлом и будущем, мы очень мало времени проводим в настоящем. Поэтому, когда измененное состояние погружает нас в самую глубину настоящего момента, это придает ему особую важность.

Популярные религиозные движения, от адвентистов седьмого дня в 1840 году до сторонников календаря майя в 2012-м[404], пытались определить дату Судного дня, но безуспешно. Современные психонавты даже придумали термин для этого искажения[405] — «эсхатотезия», или предчувствие Эсхатона, то есть конца света. «Это необязательно абсолютный “конец времени”, — объясняет Hyperspace Lexicon. — Возможно, это предчувствие значимого грядущего события, конец эпохи, точка во времени, после которой уже ничто не будет прежним».

Не только потенциальные пророки страдают от этого искажения. Любой, кто ощутил ясность и непосредственность экстаза и пытается применить полученные знания в реальной жизни, должен его учитывать. Серферу, в состоянии потока взлетающему на гребень волны и последовательно проделывающему движения, которые он никогда не выполнял ранее, потребуются месяцы упорных тренировок, чтобы повторить их в обычном состоянии. Предпринимателю, которому во время танца на фестивале вдруг пришла в голову прорывная модель бизнеса, могут понадобиться годы для ее воплощения. Музыкант, услышавший в голове во время медитации блестяще исполненную симфонию, может потратить остаток жизни, чтобы достичь аналогичного совершенства игры.

Хорошо, если мы это понимаем, но если нет — реальность может деморализовать. «Большинство людей переоценивают то, что они могут сделать за год, — сказал Билл Гейтс, — но недооценивают то, что могут сделать за 10 лет»[406]. Реализуя на практике увиденное в состоянии экстаза, очень важно понимать разницу между непосредственностью «глубокого сегодня» с раздражающе медленным развитием событий в обычной жизни. Зебулон Пайк на собственном опыте убедился, что на большой высоте объекты часто находятся гораздо дальше, чем кажется. Помните: речь не о сейчас.

У легкости свой недостаток: сочетание нейрохимических препаратов и захлестывающего возбуждения может опьянять. Попробовав мимолетную легкость экстаза, некоторые решают, что жизнь должна быть такой всегда. Они становятся рабами блаженства, отказывающимися что-либо делать, когда не могут, по их словам, «идти с потоком».

Представьте, что вы похожи на дуршлаг — ковш с отверстиями. Достигнуть пикового состояния — это все равно что открыть водопроводный кран и наполнить дуршлаг водой. Если напор воды достаточен, то дуршлаг можно наполнить, невзирая на отверстия. Пока вода льется, вы можете на мгновение почувствовать, каково это — быть чашкой. Вы полны до краев и если действительно испытываете вдохновение, чувствуете себя почти святым. Но затем напор воды слабеет, пиковое состояние проходит, а вода вытекает из дуршлага через отверстия. В считаные мгновения вы возвращаетесь к тому, с чего начали. Информация рассеивается. Вдохновение, буквально бурлившее несколько минут назад, тоже проходит. И теперь вам надо принять решение. Собираетесь ли вы заняться скучной и монотонной работой по затыканию дырок в дуршлаге или отправитесь на поиски крана с хорошим напором воды, то есть экстаза?